Когда начали твориться эти странности с Сэмом, я припомнить могу с трудом. На память приходит только самый первый вечер двадцать шестого ноября. Я сижу в кресле за столом и роюсь в старых выпусках новостей Бутта. Маленький городишко, каких до хрена на территории США. В интернете, как всегда, полно рекламы и всякого мусора. Сэмми сидит позади меня на кровати, устроив себе гнездо из подушек, и что-то рисует в своем блокноте. Мечтатель.
— Эй, глянь-ка. Череда странных убийств происходит в Бутте с 15 сентября.
— Дин…
— …у полиции нет никаких улик. Ни одно убийство не расследовано. Смотри, тут даже фото есть…
— Дин.
— Нам надо махнуть туда. Даже протокол есть, странно… Хм.
— Дин!
— А?
— Давай трахнемся.
— Давай, а с кем? — не отворачиваясь от экрана ноута, спрашиваю рассеянно.
За спиной молчание. Я сосредоточенно грызу кончик простого карандаша, изредка сверяясь с выпуском газеты за 20 сентября из Бутта. Случайно на глаза попалась в одном кафе. Прочитал и решил накопать в интернете об этом деле что-нибудь. Взгляд цепляется за несколько строчек, которые кажутся мне странными. Что-то тут не так. Я внимательно перечитываю абзац — показания свидетелей. Конечно, в газете не напишут все правдоподобно. Незачем мирным жителям знать о всяких ужасах. Ведь охрана правопорядка, то бишь полиция, всегда на страже, так что успокойтесь, мирные граждане…
Хмурюсь, ощущая чью-то ладонь на своем колене. Поворачиваю голову. Сэмми сидит у моих ног на корточках, улыбается своей привычной простодушной улыбкой и смотрит снизу вверх доверчивым открытым взглядом, от которого тают все женщины, от малолеток до пенсионерок.
— Дин, я с тобой хочу.
Несколько минут тупо смотрю на братишку сверху вниз. Чувствую, что бровь сама поднимается вверх в немом вопросе. Шуточка не в стиле Сэма Винчестера. Определенно, нет.
— Ха-ха-ха. Твое чувство юмора атрофируется с каждым разом все больше. Кажется, встреча с нечистью тебе противопоказана, — говорю я, фыркая, и снова разворачиваюсь к экрану.
Хочу снова сосредоточиться на показаниях свидетелей, но рука Сэма не убирается. Наоборот — поднимается выше.
— Сэм! — рычу я. — Это не смешно. Лапу убери! Ты пьяный, что ли?
Братишка продолжает смотреть на меня снизу вверх и хлопать длиннющими ресницами. Они у него всегда длинные были. Вот как на такого смазливого девчонки западают? А я знаю. Он производит впечатление беспомощного обаятельного милашки, и они сами стелются к его ногам. Он всегда был такой. И если по чесноку, я и сам порою на этот взгляд залипаю. Не, не в том смысле, конечно… Просто когда он на меня так смотрит, я не могу ему отказать. Правда, Сэмми никогда об этом не узнает. Не дай бог. Или кто там…
Когда рука братишки почти накрывает мое причинное место, я вскакиваю как ошпаренный, опрокидываю стул.
— Ты рехнулся, что ли?! — Смотрю на него возмущенно и недоуменно.
Он продолжает сидеть на корточках и улыбаться. Смущенно так, даже, пожалуй, немного застенчиво. Я все еще не понимаю: это он так неудачно пошутил?
— Ладно, забыли. Я пойду проветрюсь, — ворчу я, хватая со спинки стула свой пиджак и направляясь к выходу.
Потом я забыл тот инцидент. И вроде два дня было тихо. Ночью просыпаюсь от того, что кто-то скулит.
Приподнимаюсь на локтях. Сэмми мечется по кровати. На лбу — капли пота. Опять кошмарики снятся.
— Сэм.
Он не слышит, продолжая что-то бормотать. Лицо напряжено.
— Сэм!
Спускаю ноги с кровати и тянусь к брату — койки совсем рядом. Хватаю его за плечо и тереблю. Он вскакивает так резко, что я отшатываюсь. Хватает меня за руку, тяжело дыша и ошеломленно глядя на меня. Похоже, еще не до конца проснулся.
— Сэм?
Трясет головой, в глазах откровенный страх. Опять Джессика в огне?
— Эй… Это всего лишь сон. Ну хватит уже.
Его грудь тяжело вздымается, он опускает голову, и неожиданно сильная хватка на моей руке слабеет. Я морщусь, только сейчас понимая, что он оставил следы. Больно. Силенки-то прибавилось. Кашки много ел, что ли?
— Сон… Да, — бормочет Сэмми, снова падая на подушки, но даже не думая выпускать мою руку.
— Эй… отпусти уже, а?
Сэм неохотно ослабляет хватку и устало проводит ладонью по лицу.
— Полежи со мной?
Я начинаю кашлять, поперхнувшись воздухом.
— Может, мне тебя еще обнять и сказку рассказать? — иронично спрашиваю, вскидывая бровь, и небрежно кидаю ему на лицо одеяло. Ну не умею я иначе заботу проявлять!
Сэмми спускает одеяло так, что видны только его улыбающиеся глаза. У меня от этого его взгляда мурашки по позвоночнику пробегают. Как-то неправильно он на меня смотрит…
— Спи давай! Четыре утра, а нам завтра ехать в Бутт. — Крякнув, валюсь на постель лицом вниз, обнимая подушку и запуская под нее руки. И что на него нашло…
Утром просыпаюсь от того, что по моей правой ноге, под одеялом, от колена до бедра ползет чья-то рука. Хотя… почему чья-то? Спросонья не могу ничего понять, но прикосновение приятно. Мне еще и сон такой снился… Понятное дело, утренний стояк обеспечен. В нашей дурацкой работе такие сны — непозволительная роскошь. Только когда ладонь ложится на мою правую ягодицу, я понимаю, что что-то не так. Резко приподнимаюсь на локте, выхватывая из-под подушки свой мачете. Сверкающее лезвие оказывается у горла Сэмми быстрее, чем я успеваю подумать о том, что хочу сделать. Рефлекс. Смотрю на братишку огромными глазами, пытаясь понять, что только что произошло, а этот гаденыш улыбается, продолжая лапать мою задницу.
— Ты ебнулся, да? Какой бес в тебя вселился?
Улыбка Сэма становится откровенно ехидной, но в этот момент я не придаю этому никакого значения. Медленно убираю мачете от его горла. Но Сэм, блять, не убирает свою лапу от моей задницы! И поэтому получает по морде.
Поднимается с пола, потирая челюсть, и бросает на меня какой-то странный взгляд.
— Зря ты так, — спокойно говорит.
Моя собственная челюсть падает на постель. Ну ахуеть! Мой родной брат пытался меня облапать с самыми определенными намерениями, так я же еще и виноват!
А он поднимается с пола и уходит из комнаты.
Конец второго эпизода, блять.
После этого я от Сэма начал шарахаться. Честно, этот псих пострашнее любого призрака и демона будет. Старался держаться от него на расстоянии хотя бы одного метра. Ебать, реально страшно, когда твой брат вдруг стал геем и теперь клеит тебя! Но Сэм почти пять дней вел себя нормально. Я расслабился. И зря, дебил. Этот поганец так мою бдительность усыплял.
Вернувшись с какого-то заброшенного склада, где мы рассматривали место последнего убийства, это уже в Бутте, усталый и раздраженный, я пошел в душ. Сэм щедро разрешил мне пойти первым. Я весь в грязи, на улице слякоть и дождь. И от меня воняет. Тот склад — то еще местечко.
Будь я проклят. Я забыл запереть дверь! Впрочем, после того утреннего инцидента я старался принимать душ, когда Сэма в номере нет. Когда братишка оказывается рядом, я не замечаю. Душевая кабинка сделана из непрозрачного материала. Стекло матовое. Ни черта не видно, а из-за струй душа — не слышно.
Слышу за спиной его голос:
— Ди-и-ин.
У меня прекрасный слух, иначе я бы уже раз сто был умерщвлен, но каким образом в душевую кабинку, оказавшуюся, на мою беду, слишком просторной, проник Сэмми, да еще так неслышно, я так и не понял.
Его рука касается моего плеча, меня подбрасывает едва ли не на метр, сердце начинает колотиться, как бешеное. Когда мы на работе выслеживаем призраков, у меня и то пульс так не зашкаливает, как сейчас, в тесном пространстве с этим чудовищем, покушающимся на мое святое филейное. Это Сэмми! Сэмми! «Милое, очаровательное существо», карие глаза, обаятельная улыбка, приятный, располагающий к себе голос, дружелюбная аура, открытый взгляд. Но я реально его начинаю бояться. Потому что, блять, не знаю, что мне делать в такой ситуации! Уж лучше бы на меня вендиго напал!