— Блять, Сэм, немедленно свали отсюда! Я серьезно!
Ловлю себя на том, что прижимаюсь к стене. Выход, как назло, загораживает он. Между нами всего каких-то двадцать сантиметров. Может, больше. Надеюсь, хоть полметра наберется. Он голый. Голый, блять!
Оглядываюсь назад — не размахнуться.
— Я дам тебе в морду, — честно предупреждаю.
У него такой взгляд… Темный. Не опасный, нет… Но… жадный какой-то. Он стоит и лапает меня глазами. Если уже не трахает… Дьявол! В него реально кто-то вселился!
Тут меня осеняет… Сэм… он же сам на себя не похож. И поведение ему абсолютно несвойственно. Может, реально в него кто-то вселился? Но кто? Призрак младшего брата-гея?! Понимаю, что мысли у меня мечутся, в башке кавардак, смотрю на Сэмми, а он на меня. Ну, думаю, точно врезать придется. Слава яйцам, хоть лапу свою убрал от меня.
Мне даже как-то жарко становится.
— Сэм, ну… хочешь, мы поговорим, а? — Надо выиграть время. Если в него действительно вселилась какая-то похотливая сущность, необходимо заболтать ему зубы. Главное — добраться до дневника отца, там наверняка есть подсказка. — Слушай, Сэмми… Ты же это… натурал! Ты что, а Джессика?!
— Дин, расслабься! — он поднимает вверх руки, спокойно улыбается мне и смотрит как маньяк. Ага, блять, расслабься. Я расслаблюсь, и будет моей жопе пиздец. Дожили… В моего брата вселился сексуальный маньяк-гей. Но почему я-то?!
— Сэмми, дай мне выйти. А потом мы оденемся и поговорим.
Его рука тянется ко мне… и опускается на стену в двух сантиметрах от моей головы справа. Так… мне это не нравится. Расстояние между нами уменьшается.
— Мы и здесь поговорить можем. Дин, чего ты боишься? — Ебаный пиздец, и опять этот доверчивый, открытый взгляд.
Мне как-то вдруг начинает не хватать воздуха, я вжимаюсь в стену. Готовлюсь врезать ему и свалить из этой ловушки, но кидаю взгляд на его руки, шею, грудь… Он кажется абсолютно расслабленным внешне, но я вижу, что это обманчивая демонстрация. На шее бьется жилка. Быстро бьется. Он не даст мне ударить его. Изнасилует?! Пиздец. Нет, я не дамся! Пусть он хоть трижды моим младшим братом будет, я лучше его изобью, как собаку, но не дам себя трахнуть! Я не извращенец.
А с чего, собственно, я решил, что он хочет меня именно трахнуть? Может, это шутка такая? Первое апреля у нас когда? Всего-то через три месяца, ха-ха… Конечно, Сэмми пытается пошутить.
Я понимаю, что утешение бредовое, и на самом деле у меня начинается паника. Честное слово, лучше бы я на самолете земной шар облетел! Автоматически начинаю мурлыкать себе под нос любимую мелодию и обещаю себе, что, когда Сэм снова станет нормальным, я засуну его в комнату с клоунами.
— Сэм, ты рехнулся, да? Ничего я не боюсь. Просто как-то стремно, ты меня тут собираешься… ты меня домогаешься!
Ржет.
Вскипаю, пальцы сжимаются в кулак. Щас реально врежу, вот козел с ланьими глазами!
— Ты пошутил так, да?!
— Да нет…
И прежде чем я успеваю что-то сказать, его губы впиваются в мои. У меня глаза нараспашку, как придурок, открываю рот, пытаясь ухватить ртом воздух, вместо этого хапаю его язык. Задыхаюсь — язык горячий и напористый. Сэм не прижимается ко мне — просто целует.
У меня уходит где-то шесть-семь ударов сердца на то, чтобы понять, в каком я положении и что со мной вообще происходит. После этого Сэм получает коленом в живот. Я пожалел его, решил не вредить его сокровенному, которое он, кажется, очень жаждет в меня засунуть. Неслыханная щедрость с моей стороны!
Утешаю себя тем, что это не он хочет, а оно. Наверняка в нем сидит какая-то дрянь.
Пока Сэмми ловит воздух ртом, согнувшись пополам, сваливаю на хуй из ванны, тщательно стараясь не дотрагиваться до него.
Вылетаю, быстро вытираюсь, напяливаю на себя одежду. Так спешил, что даже трусы не надел. Сэм выходит через десять минут. Быстро оправился, сволочь. Надо было ему в «солнышко» втюхнуть. И снова эта дурацкая, чуть виноватая улыбка.
— Дин…
— Заткнись, придурок! Вообще свали на хуй с глаз моих! — в бешенстве рычу я.
Мое альтер-эго задето. Мне пришлось защищаться, как какой-то девице от насильника, ударив едва ли не в пах. Смотрю в эти ласковые глаза, и жутко хочется дать ему в морду.
— Какого хрена, Сэм?! Говори, что в тебя вселилось!
Ну да, так оно мне и сказало.
— Дин, да ничего в меня не вселялось. Я просто…
— Врешь!
Кидаюсь к сумке, хватая оттуда свой пистолет, и направляю его на братишку. Карие глаза темнеют. Он поджимает губы. Почти зло. Черты лица неуловимо меняются, становятся каким-то хищными. Думаю про себя, — пиздец, — рука слегка дрожит. Я никогда так не боялся. Значит, я прав. В него реально вселилась какая-то хуйня, которая хочет меня трахнуть. Но меня-то почему?! Старательно пытаюсь отогнать ехидный шепоток: призрак, вселяющийся в человеческое тело, питается от его агрессии, тайных желаний, мотивов… Нет, нет, Сэм не такой. У него никогда не возникало таких желаний! Он никогда не смотрел на меня, как на… бабу?! Бабу, которую хочет поиметь?! Кривлюсь. Да Сэм вообще никого, кроме своей Джессики, не видит! И ночью, и днем! Это абсурд. Значит, это все призрак! Похуистически сваливаю все на потустороннюю сущность, радуясь, что все так просто, и значит Сэмми остается Сэмми. А эту похотливую гадость я из него вышибу. Вопрос, почему именно я, остается открытым, но я гоню его из своей головы.
Пистолет в моих руках перестает ходить ходуном. Дуло целится в грудь Сэма. Я глубоко дышу, в башке, как обычно, вертится любимая мелодия, успокаиваюсь. Медленно наклоняюсь, не отрывая взгляда от Сэма, напряженно выискивая в его позе любой признак того, что он сейчас на меня нападет, но Сэм стоит спокойно. Скрестил руки на груди, лицо снова нормальное. Слава яйцам, вокруг бедер полотенце.
А он… неплохо сложен. Не теряет форму.
Так, блять! Нахуй-нахуй! О чем я думаю?! А может, это заразно?
Судорожно шарю в сумке, наконец пальцы натыкаются на кожаный переплет отцовского дневника.
— Стой на месте, понял?!
— Дин, кончай этот фарс, — спокойно говорит он.
Что-то в его спокойствии напрягает меня. Сэм никогда не бывает настолько невозмутим. Я окончательно уверяюсь в том, что это не он. Остается только надеяться, что тогда, когда эта хуйня из него выйдет, Сэмми снова вернется ко мне. Младший братишка. Чертов студент. Интеллектуал гребанный. Но мой. Мой брат, за которого, если надо, я жизнь отдам. А вот насчет задницы… подумаю.
Неохотно отвожу от него взгляд, кладу дневник на стол, быстро листаю страницы, ищу что-то необычное. Дневник я изучил уже вдоль и поперек, и, если по чесноку, не уверен, что найду в нем что-то новое. Никогда не встречал призраков-геев, которые, к тому же, еще и не чураются инцеста. И сдалась ему моя задница… Дебил, блять. Когда я не усмотрел?! Как не заметил, что Сэм не Сэм?
Стоп! Пролистываю назад несколько страничек. Помимо вырезок из газет, старых, вклеенных сюда листов из каких-то книг, писем, здесь куча всякой информации. И вот листочек. Маленький. Которого я раньше никогда не замечал. Не помню, чтобы он тут был, но из дневника мы с Сэмом никогда ничего не вытаскиваем, все кладем обратно. Я беру этот листок, читаю. Почерк — отцовский, и меня в этот момент ничего не смущает.
«Ситри».
Что за черт? Хмурюсь. Никогда не сталкивался с этим именем. Бросаю короткий взгляд на Сэма. Он все также стоит, спокойно наблюдает за мной.
— Ситри. Ты Ситри? — спрашиваю я зачем-то.
Улыбается.
Сэм, и в то же время не Сэм.
Не знаю я, кто такой Ситри.
На листочке, кроме имени, написана информация о том, как изгнать демона из человеческого тела.
«Провести сексуальный обряд с объектом вожделения».