Брат Эйриг резко вдохнул и в ужасе перекрестился. Через мгновение монах бросил задумчивый взгляд на малыша.
― Может ли оно уничтожить малахая, миледи?
Она на несколько минут задумалась.
― Однозначно, когда станет взрослым, он обретёт эту способность.
Монах встретился взглядом со своим настоятелем.
― Вы не считаете, что лучше позаботиться о таком оружии и воспользоваться им, если малахай будет нам угрожать?
― Это слишком опасно.
И всё же Эйриг проявил настойчивость.
― Любое оружие в неправедных руках смертельно, отец. Но когда оно попадает в руки хороших людей...
Аббат усмехнулся.
― Вы безумны! Вы оба.
― Нет. Настали тяжёлые времена. ― Брат Эйриг перебирал те же чётки, которые Кэдиган хранил у своей кровати. ― Сефриот потерян для нас. Но если у нас будет кто-то, способный помочь в этой битве, мы сможем переломить ход событий. И выиграть эту войну. Раз и навсегда.
Тем не менее, аббат отмахнулся от его слов.
― Собака всегда возвращается к своей блевотине.
― Пути Господни неисповедимы. ― Эйриг кивнул на Бригиту. ― Мать этого существа святая. Нет причин предполагать, что кровь отца будет сильнее, чем у неё или у её отца, не говоря уже о них двоих вместе взятых.
― Вы готовы поставить на кон наши жизни?
Эйриг кивнул.
― Я возьму воспитание на себя и буду направлять это. И никогда не позволю пошатнуться.
― Не «это». Он и его, ― поправила Бригит. ― Это мой сын, а не «оно».
Эйриг встретился с суровым хмурым взглядом аббата.
― Мы можем уберечь его от зла. Я верю в это.
― Я согласен, хотя меня не покидает плохое предчувствие, что будущие поколения проклянут нас за сыгранную нами сегодня роль. ― Настоятель прищурился, глядя на Эйрига. ― Он будет под вашей ответственностью, и вас ждёт суровое наказание всякий раз, когда он будет склоняться на сторону зла.
― Я дам ему силы оставаться верным. Научу, как избегать искушений. Я искренне верю, в этом таится наше истинное предназначение.
Люшес появился рядом с Джо в монастыре и отвлёк её внимание от происходящего.
― Кэдиган был единственной причиной, по которой они приняли обет молчания и ушли в монастырь. Они хотели, насколько это было возможно, оградить Кэдигана от зла. До ссылки в Землю за завесой, монастырь был его убежищем от искушений.
Хотя Джо оценила их попытку, тем не менее, им следовало знать реальность.
― Нам такое не подвластно, Люшес. Зло всегда находит способ проникнуть в сердце.
― Знаю. ― Он взял её за руку и повёл к той роковой ночи, когда Этла напала и попыталась лишить Кэдигана жизни. ― Это то, что я увидел, когда он пришёл ко мне.
Люшес, которого чаще называли Торном[36], как напоминание, почему ему следует сдерживать демона в себе, сидел за столом, просматривая отчёты о малахае и его армии. Армия Торна сражалась тысячи лет. Тьма, угрожавшая всему миру, разрасталась быстрее, чем он мог с ней справиться.
Только за последнюю неделю он потерял пятнадцать адских гончих из-за приспешников малахая. Двое погибли по глупости, отправившись умолять освободить сефриота, чтобы Джаред мог сражаться вместе с ними.
― Что же мне делать? ― выдохнул он.
Торн взглянул на зеркало, где прошлой ночью его собственный отец написал кровью адской гончей угрозу против него и Кэдигана.
Каждый день приближал их к поражению. И с каждым часом они теряли всё больше позиций.
Даже Малфас в настоящее время потерян для них. В руках злейшего врага. Если Торну повезёт, подобная судьба будет самой милосердной участью, которая его ожидала.
Или же …
Даже думать не хотелось о том, что произойдёт, если он снова впустит отца в сердце.
Торн взмахом руки сбросил пергамент на пол.
― Ты не победишь, отец! Так помоги мне. Я не уступлю этот мир тебе и тем, кому ты служишь.
Взяв кубок, он допивал остатки содержимого, когда в палатку вошёл Кэдиган. Желудок Торна скрутило от жалкого вида мальца. Глаза пылали демоническим светом, отливая красновато-желтым в свете свечей. Торн никогда раньше не видел их такими.
Человеческая кровь запятнала его броню. Руки Кэдигана дрожали, словно он едва держался за незапятнанную жестокостью Паймона частичку души.
Его кожа покрылась рябью демонической плоти.
Торн почувствовал, как собственные силы пробуждаются сразиться с клубящейся внутри Кэдигана тьмой, которая росла прямо у него на глазах. Торн пытался остановить себя, но его собственные глаза сменили окрас.
— Что ты наделал?
Пристыжённый Кэдиган отвёл взгляд, и в ту же секунду рядом с ним появилась служанка Торна. Хотя он совсем не доверял знойной демонессе, Торн знал: лгать ему та не может. Только скрывать правду.
36
Игра слов. Торн с анг. «шип» или «колючка». Фраза с помощью которой Люшес из демонического облика возвращается в человеческий «У каждой розы есть шип» (лат. Omni rosae spina). Отсюда и появилось прозвище Торн, со временем оно прижилось, как второе имя. (примеч. переводчика).