Катя прыгнула к столу и схватила шариковую ручку. От мысли, что этот предмет держал – любуясь им и с наслаждением и экстаза вспоминая замученную и растерзанную девушку, которой принадлежала ручка раньше – убийца, Катю передернуло от отвращения и ужаса.
«Соберись!», – мысленно рявкнула Катя и сжала ручку в руке, как нож.
Она будет защищаться до последнего. Пусть это будет последнее, что она сделает в своей жизни. Но Катя будет защищаться.
Вскинув пистолет, Поляков двинулся к следующему углу. За ним располагалась задняя стена барака. Именно туда, в сторону леса, выходило заколоченное окно комнаты, где Поляков оставил Катю.
Поляков уже был в метре от поворота, готовясь открыть огонь по любой цели, как вдруг где-то сзади чавкнула грязь.
Поляков развернулся всем телом, одновременно вскидывая оружие, и содрогнулся. Петр – здоровяк лет 50, плотный, крепкий, на полголовы выше Полякова – был на расстоянии вытянутой руки. Поляков увидел его налитое яростью лицо, в горящих глазах горело безумие.
– Аыыа! – бессвязно прорычал Петр и перехватил руки Полякова. Шарахаясь назад, Поляков выстрелил. Его травматик стрелял со звуком боевого пистолета, и грохот выстрела озарил округу. Круглый кусок резины – пуля – пронесся в десятке сантиметров от лица Петра. Тот зарычал еще громче, дергая Полякова и выводя его из равновесия. Ноги скользнули по грязи, и Поляков рухнул на бок.
Пистолет отлетел в сторону.
Это конец, промелькнуло в голове Полякова.
Услышав выстрел, Катя содрогнулась. Она держала фонарик в левой руке и шариковую ручку в правой, сжимая их до боли в суставах, и тряслась от ужаса.
Поляков нашел его! Он, убийца, был там – перед этим проклятым бараком!
Катя больше всего на свете хотела забиться в самый темный угол комнаты, наплевав, что это было самым сокровенным местом в жизни ее заклятого врага, внушавшего ужас и отвращение. Лишь бы спрятаться – пока ее не найдет Поляков и не утешит словами «Все хорошо».
Но что, если все – плохо?!
Катя услышала, как она скулит от страха и отчаяния. Одна, на краю мира, в забытом всеми бараке. Какие у нее были шансы, если зверь расправится с Поляковым?
Как она будет жить дальше, если тварь – расправится с Поляковым?!
На негнущихся, дрожащих ногах Катя бросилась к выходу. Луч фонарика скакал перед ней, указывая дорогу. Спотыкаясь, Катя добралась до двери и вывалилась из гнилого темного смрада под дождь.
Яростный истошный рык донесся откуда-то справа, из-за угла. Катя отшатнулась, замахиваясь ручкой. Но никого не было. А где-то там, за поворотом, что-то чавкнуло, после чего до ушей Кати донесся леденящий душу крик.
Это был Поляков.
Забыв обо всем, не видя перед собой дороги, Катя побежала, разбрызгивая грязь, вперед.
За поворотом в топи из грязи и воды лежал Поляков. Его били конвульсии. Сидя сверху, показавшийся ей великаном из жуткой сказки человек занес руку с окровавленным ножом и снова ударил Полякова в грудь. Утопив лезвие по рукоятку в теле Полякова, который в ответ на это содрогнулся и харкнул кровью.
Катя поняла, что все кончено. Поляков умирает, а она умрет прямо сейчас.
И тогда страх ушел.
Чего бояться, если ты – уже мертва?
Катя бросилась к великану, терзавшему залитого кровью Полякова. Убийца услышал или почувствовал что-то, повернул к Кате перекошенное от животной ярости лицо. Катя со всей силы ударила его фонариком, разбивая нос в кровь. Великан лишь оскалился, демонстрируя желтые кривые зубы, и выдернул нож из груди агонизирующего Полякова.
– Аааа! – услышала Катя собственный, утробный, наполненный ненавистью голос, сжала металлическую шариковую ручку в ладони и со всей силой, на которую она была способна, вонзила импровизированное оружие в шею великана.
Ручка наполовину ушла в мягкие ткани, из которых вырвались брызги крови. Великан шарахнулся назад, взмахнув руками. Своей лапой он задел Катю, и та, взвизгнув, растянулась в грязи рядом с Поляковым. Великан вскочил, кружась на месте.
Как в бреду, Катя видела убийцу, который обхватил торчащую у него из шеи шариковую ручку и, утробно рыча, вырвал ее из раны. Как в бреду, Катя видела бледное лицо Полякова: глаза покрывались туманом и закатывались, а изо рта сгустками выбрасывалась алая кровь. Как в бреду, Катя увидела валяющийся в грязи травматический пистолет Полякова.
Великан отшвырнул ручку в сторону и двинулся на Катю, растерзывая ее на части полыхающим адским огнем взглядом.
Катя схватила пистолет. Рукоятка, мокрая от воды и грязи, норовила выскользнуть. Обхватив оружие двумя трясущимися и грязными руками, Катя вскинула пистолет и открыла огонь.