– Я понял, – сглотнул парнишка.
Поляков кивнул остальным. Захлопали дверцы, и вот трое оперов оказались снаружи – увязая в грязи и горбясь под потоками бьющего с небес ливня. Катя пододвинулась к окну, провожая их тревожным взглядом. Силуэты в дождевиках побежали к воротам дома. У ворот они застыли, пригнувшись. Катя прищурилась и разглядела, что один из них – кто именно, видно уже не было – приник к замку деревянной калитки около ворот, пытаясь вскрыть его.
В это самое время где-то за территорией дома еще четверо оперативников – в дождевиках, бронежилетах и с пистолетами – точно так же пробирались к забору, ограждавшему логово бандитов. Они должны были перемахнуть через забор и на полусогнутых, прижимаясь к земле и прячась за кустами и хозяйственными постройками, пробраться к дому с тыла.
Парнишка – теперь Катя знала его имя, Артем – взялся за дверцу. Катя опешила: неужели он собирается к остальным? Но это была ложная тревога: Артем обошел машину, держась за капюшон, и плюхнулся за руль. Теперь он сидел прямо перед ней.
– На всякий случай, – пояснил Артем.
Он нервничал и не мог это скрыть. Парня едва не колотило. Катя почему-то решила, что обязана его утешить.
– Все будет хорошо. Нас много, и эти упыри нас не ждут.
Упыри, как выразилась Катя, действительно не ждали гостей. Но во всем остальном она страшно ошибалась.
4
Где-то Поляков слышал мысль о страхе, и эти слова почему-то отпечатались в его памяти. Когда человек знает об опасности, ждущей его, это не самое страшное. Столкнувшись с неизбежным испытанием, мы встаем перед выбором – либо подчиниться страху и убежать или уповать на помощь, либо вопреки страху вступить в бой. Самый же жуткий страх – страх перед опасностью неведомой. Человечество в целом и каждый индивид в отдельности непременно сталкивается с ним – рано или поздно. Какой враг притаился в темноте? Кто поджидает тебя за поворотом? Что находится там, после смерти? Если подумать об этом, становится понятно: опасность, о которой ты знаешь – уже не опасность. А вот опасность неведомая… Это и есть настоящее испытание. Лицом к лицу. Конец иллюзиям. Именно тогда человек понимает, кто он есть на самом деле.
Сейчас Поляков знал, что его ждет. Он был в этом уверен.
Но и это была очередная иллюзия.
…Коротов вскрыл замок и осторожно отворил калитку. Заглянул внутрь. Дом представлял собой вытянутую, уходящую вглубь двора конструкцию с каменными побеленными стенами и окнами в синих рамах. Ставень не было. За окнами сиял свет и гремела музыка. Коротов кивнул и первым шагнул внутрь. Поодиночке все трое пробрались во двор и, сложившись почти вдвое, держа оружие наготове, стволами вниз, и расходясь в широкую линию, побежали к дому. Под ногами чавкала грязь. На полпути Коротов и Халилов юркнули под прикрытие невысокого куста, трепетавшего под потоками воды. Поляков присел за бочку, брошенную кем-то в центре двора. Он переглянулся с операми и сквозь толщу дождя разглядел, как они кивнули.
Выудив из кармана рацию и пряча ее под капюшоном, чтобы не замочить прибор, Поляков пролаял:
– На позиции.
Сквозь звон усиливавшегося на глазах дождя и шум помех Поляков едва различил ответ:
– На позиции. Мы готовы.
– Хорошо. Начинаем!
Он бросил рацию в карман дождевика, энергично – чтобы разглядели – махнул рукой напарникам и первым засеменил к дому.
В этот момент воздух прорезали звуки выстрелов. Оглушительные, несмотря на беснующийся дождь. Поляков растерялся, не понимая, где и кто стреляет. Во дворе? На улице?
В доме разом погас свет. Полякова прошиб холодный пот от осознания того, что только что они лишились эффекта внезапности. Обитатели дома тоже услышали выстрелы!
– Начали, начали! – заорал он, вскидывая оружие.
Втроем они бросились к двери. Рация в кармане Полякова что-то захрипела, сквозь шум дождя он расслышал слабое:
– Группа три, срочно сюда! Нужна помощь! Как слышите?!
Та распахнулась, и на пороге возник смуглый, голый по пояс здоровяк с увесистой золотой цепью. Он даже сделал шаг вперед, на крыльцо, и лишь тогда увидел пришельцев в дождевиках и с оружием.
– На пол! Полиция! – во всю глотку заорал Поляков, слыша, что рядом с ним Коротов и Халилов кричали то же самое. – Быстро, на пол! Лежать!
Здоровяк обомлел, застыв с отвисшей челюстью, но руки машинально поднял. Поляков схватил его за запястье и дернул вниз, в грязь, освобождая проход. Халилов первым прыгнул на ступеньку крыльца и с пистолетом наперевес ворвался в двери дома.