После этого обстановка, которая накалилась на время борьбы взглядов, разрядилась, что не могло не радовать.
-Ну что же, Всевышний вроде сказал вам остаться на денек. Я провожу.
-Зачем нам оставаться? Надо поскорее вернуться на Землю и составить план действий.
-Бог сказал остаться, значит, вы не можете не подчиниться, – отрезал Рафаил. – Вы же не хотите, чтобы он огорчился?
Мне действительно не хотелось расстраивать Бога, который отдал часть своего сердца, чтобы помочь нам, поэтому я больше не смела возражать.
Наконец архангел остановился у сплошной стены и, нажав на определенную область, открыл проход. Похоже, небеса изобилуют потайными дверями.
-Заходите и ни о чем не беспокойтесь, – посторонился Рафаил, пропуская нас. – И, я надеюсь, не надо говорить, что про сердце Бога лучше никому не говорить? Это тайна небес.
-Конечно, мы никому не скажем, – заверила я его и пихнула Михаэля в бок, чтобы он подтвердил то же самое.
-Клянусь, что не скажу, – пророкотал муж.
Архангел успокоился и, подмигнув, закрыл дверь. До нас донесся его голос:
-Кстати, эта комната звукоизолирована. Можете делать, что угодно, никто не услышит.
И ушел, оставив нас наедине. Мы с мужем оба молчали, что напрягало, так как я все еще слышала в своей голове совет Рафаила, что можно делать все, что угодно. Что он имел ввиду? На ум лезло только одно, но на небесах это делать как-то… грешно, что ли?
Первым не выдержал Михаэль. Он сделал все просто, как настоящий мужчина: подошел и, подхватив меня на руки, направился к кровати. Впрочем, кроме нее, в белом помещении ничего больше и не было. Прямо как в психушке, разве что стены не мягкие.
-Михаэль, – позвала я мужа. – А мы не слишком торопимся?
-Мы слишком медлим, – отрезал муж.
-А может, найдем более уединенное место? – попыталась я воззвать к его разуму, хотя и не очень усердствуя.
Он поднял на меня взгляд своих черных глаз без белков и роем тысячи голосов прошептал:
-Не думаешь, что это место более чем уединенное?
И я пропала.
В книгах постельные сцены всегда пишутся одинаково. Какие-то детали меняются, но все же то, где и как мужчина целует женщину, не меняется. Нет, я не хочу сказать, что Михаэль действовал стереотипно. Просто описание тайного действа ничего никому не даст. Я же хочу поделиться своими чувствами.
Признаться четно, я немного боялась, потому что опыта в этом деле у меня было, как говорят: кот наплакал. Он мог разочароваться, а это невыносимо, когда кто-то в тебе разочарован. Но, оказалось, что опыт совершенно не играет роли. Мне было так хорошо от его ласк, что я и думать забыла про все остальное.
Сердце норовило разорвать плоть и выпрыгнуть из груди, кровь стучала в висках, а я задыхалась. В этот момент мы были единым целым, неотделимы друг от друга.
-Прости, сейчас будет больно, – прошептал он мне на ухо.
-Почему? – мой затуманенный мозг не мог понять, что он имеет в виду, но почти сразу после этого я почувствовала резкую боль в плече.
Закричав, я попыталась оттолкнуть демона, который впился вновь острыми зубами в мою кожу. Но к тому времени он уже закончил и окровавленными губами заглушил мой протест. И продолжил сводить меня с ума. Боль в плече прекратилась, будто кто-то резко отрезал ее, как нитку, а я… я впала в забытье.
Не знаю, когда все закончилось, но я очнулась лежащей на груди Михаэля, укрытая его крыльями, как одеялом. Все было замечательно, я никогда раньше не испытывала подобных ощущений… Но, черт возьми, что это было?
Глава 20 "Операция "Зло"
Любую задачу реально выполнить,
если разбить ее на выполнимые части
т/с «Менталист»
Михаэль
Никогда не думал, что единение с женщиной такое упоительное. Обычные демонессы были предсказуемы в своих плотских желаниях, но я уверен, что мой чертенок совершенно другой случай. Если бы она не любила меня, вряд ли стала бы таять от моих прикосновений. Я это чувствую всеми фибрами души. И это ощущение настолько сладко, будто я сошел с ума.
Теперь мы по-настоящему муж и жена, и никто не сможет отнять ее у меня. Я воспользовался случаем, чтобы поставить свою метку во время нашего слияния. Теперь на ее плече красуется мой знак. Каждый, кто посягнет на мое, познает все муки небес (именно небес, я не ошибся, ибо, что страшнее всего для демона, как не райские чертоги?). Я знаю, что думаю и действую, как собственник, но не могу ничего с собой поделать.