-Эй, ты чего?
-Д-демон, – заикаясь, проквакала она сквозь слезы и зарыдала еще пуще.
-Ну да, – не стала отпираться я. – И что, из-за этого плакать надо?
Не знаю, как она сквозь свои всхлипывания меня услышала, но удивленно подняла голову и даже затихла.
-А разве ты не собираешься меня есть?
От такого предположения я на миг замерла, а потом расхохоталась, еще больше напугав плачущую.
-Она… меня… людоедка, – выплевывала я сквозь смех, даже не пытаясь успокоиться. – Ой, не могу!
Пока я надрывала голосовые связки и легкие, Михаэль подошел к девочке и, улыбаясь, произнес:
-Не удивляйся. Просто моя жена очень эксцентричная.
-Нет, я, конечно, люблю мясо, но человечину не перевариваю, – отозвалась я, все еще подхихикивая. – В чем, в чем, а в людоедстве меня еще никто не обвинял.
Девочка все еще испуганно смотрела на нас, но орать и плакать перестала, что было хорошо, потому что иначе мы рисковали лишиться слуха.
-Странные демоны, – буркнула она и насупилась.
Нет, такое ощущение, что она недовольна тем фактом, что ее не собираются есть.
-Ну, если хочешь, мы можем тебя просто сварить в кипящем масле, – на полном серьезе предложила я, с удовольствием наблюдая за тем, как в ее глазах вновь набухли слезы.
-Не надо ее пугать, девочка и так может видеть наши лица сквозь морок, – осадил меня Михаэль, от которого я не ожидала такого чуткого отношения к человеку.
-Она видит наши настоящие лица?
-Да. Поэтому и кричит. Те волки были одержимы, набросились на того, кого раньше защищали.
-Как ты это понял?
-Она одета в шкуры.
Как будто это все объяснило.
Увидев скепсис на моем лице, Михаэль вздохнул и объяснил:
-Она совершенно дикая, а волки были магическими. Я давно их не видел, но помню, что они очень хорошо относятся к людям.
-Ты говоришь так, будто эти волки разумнее обычных животных.
-Так и есть. И они ни за что бы не напали на того, кого опекают. Похоже, демонам чем-то помешали ее способности.
Услышав это, я по-новому посмотрела на бедную девочку, которая пострадала от своих же опекунов. Похоже, что она увидела то, чего не следовало, и испугалась, а когда на нее напали, решила просто сбежать.
-Эй, девочка, как тебя зовут?
-Зовут? – непонимающе захлопала глазами она.
-Ты что, не знаешь своего имени?
-А что такое имя?
-Это слово, которым тебя называют остальные. Как тебя звали волки?
-Вула.
-Вула?
Странное имя.
-По крайней мере, это слово они произносили, когда обращались ко мне.
Ну Вула, так Вула, спорить не буду. Мало ли что означает на языке волков это слово.
-Я смотрю, ты уже нас не боишься. Это хорошо, – заметил Михаэль.
-Нет, я все еще в ужасе от ваших лиц, – замотала головой девочка, отчего ее длинные косы замотались из стороны в сторону. – Просто пытаюсь сдерживать свой страх. Вы ведь ничего плохого мне не сделали.
-Да уж, бояться нас глупо, – заметила я и тут же озвучила самый насущный вопрос: – И что нам с тобой делать?
Девочка вздрогнула и подняла на меня полные слез глаза. Черт! Она опять плакать собралась!
-Давай только без слез. Я совершенно не умею обращаться с детьми, особенно плачущими. Что на этот раз?
-Вы меня бросите? – прикусив губу, чтобы не расплакаться, спросила Вула.
-Мы не настолько жестоки, чтобы бросить ребенка одного. Но и с собой взять не можем. Поэтому и возник вопрос, что с тобой делать.
-А почему вы не можете взять меня с собой?
Наивность у нее прямо из глаз сочится.
-Потому что с нами у тебя будет еще больше поводов бояться, – на мой взгляд, это было самое понятное для нее объяснение.
-Я и так всего боюсь, – пожала плечами Вула, введя меня в ступор своей противоречивостью. – Страхи преследуют меня повсюду, поэтому волки и заботились обо мне. Я была счастлива жить среди них, хотя их я тоже боялась. И теперь, когда осталась одна, нужны другие, чтобы обо мне заботились. Поэтому, пожалуйста, не бросайте меня.