По моему лбу скатилась капля ледяного пота.
Какие ещё препараты?!
– Хм… Устойчивость Аянами всё-таки возросла?
– Да, семпай! И значительно – почти до четырёх и шести пунктов!
– Ого! Действительно много… Хотя я бы не была так уверена, что это только из-за прекращения приёма препаратов.
– А… Что вы имеете в виду?
– Есть у меня версия, что здесь ещё и влияние Икари-младшего…
– Синдзи? Но каким образом он…
– Он заботится и опекает Рей, словно младшую сестру – постоянно носится с ней, вертится вокруг неё, заботится… Причем речь явно идет не о какой-то увлеченности или влюбленности – Синдзи относится к этому необычайно серьёзно. Впрочем, как и ко всему вообще.
– Хм… Похоже это действительно даёт результаты – устойчивость Рей стабильно растёт, её гармоники приближаются к доактивационным значениям… У неё даже появился подлинный интерес к обучению и тренировкам.
– В общем, Командующий как всегда оказался прав.
– Командующий Икари?
– Да. Именно он намекнул мне, что влияние Синдзи на Аянами может быть весьма нам полезно…
– А откуда…
– Он же Командующий, Майя. Он знает всё, – усмехнулась Акаги. – Кстати, эти лентяи всё-таки составили полную психограмму Икари-младшего или опять ограничились общими выводами?
– Нет, в этот раз вроде всё в порядке… Вот, держите.
– Сейчас… Ага… Ага… Так. А вот это уже очень занятно…
– Что такое, семпай?
– Майя, ты видела, какой у Синдзи уровень психологической устойчивости?
– Шесть и два пункта, кажется?
– Шесть и три десятых, если быть точным… Ты понимаешь, что это значит?
– Честно говоря, не очень… Я ведь не вы, во всех науках сразу не разбираюсь…
– Какие твои годы, Майя, – усмехнулась Рицко. – Ещё успеешь. А на счёт вопроса… Вот, смотри, ты свою устойчивость знаешь?
– Ну, да – четыре и один, еле-еле порог преодолела…
– Да, для обычного персонала порог составляет четыре пункта, для Пилотов – четыре с половиной, технические руководители и оперативники – пять… Ладно, дальше – не важно.
– А что же здесь тогда важно, семпай?
– А то, что у четырнадцатилетнего мальчишки психическая устойчивость, сравнимая с опытным солдатом! Понимаешь, Майя? Чтобы он сошёл с катушек, нужно нечто поистине запредельное! При этом… Да, при этом видно, что его уровень так вырос только с прибытием в Токио-3. И вся психограмма в целом тоже существенно изменилась, но в то же время никаких следов заражения души Синдзи Ангелом не обнаружено… Перед нами без сомнения Икари Синдзи, но в то же время это уже не тот Икари Синдзи, каким он был ещё каких-нибудь полгода назад.
– Это плохо, семпай?
– Плохо? Да нет, Майя – это очень и очень интересно…
– Вы всё-таки думаете, что Ева влияет на Пилота?
– А есть какие-то ещё объяснения? Мы же по сути так до конца и не понимаем, что создали… Генетический материал Ангелов нельзя так просто списать со счетов, а уж то, что Пилоты находятся под постоянным влиянием этих биомеханоидов… Нам стоит благодарить небеса, что пока не выявлено никаких отклонений в психике Детей.
– А как насчёт Синдзи?
– А что Синдзи?
– Семпай, это нормально, что четырнадцатилетний подросток ведёт себя как взрослый? Иногда, когда я с ним говорю, у меня появляется ощущение, что мне четырнадцать, а ему двадцать три года.
– Уверяю тебя, Майя, всё в пределах нормы. Я регулярно перезваниваюсь с опекуншей Второго Дитя – доктором Цеппелин, так у неё складывается точно такое же впечатление от общения с Пилотом Лэнгли. Похоже, что это общая тенденция в развитии Детей – быстрое взросление и становление личности, а также высокий уровень интеллекта… Мой тебе совет, Майя, пока мне недосуг, пиши научную работу о раскрытие потенциала человеческого организма под влиянием пилотирования Евангелиона.
– Доктор Акаги, опять вы шутите…
– Напротив, Майя, я говорю абсолютно серьёзно. Возможно, это позволит совершить нам прорыв в науке ещё по одному направлению…
– Иногда мне кажется, что вы откровенно радуетесь вторжению Ангелов, семпай…
– А что ещё делать? Если уж я не могу пока что их остановить, остаётся только находить в этом выгоду… Так, Майя, я тебя тут, наверное, задержала – тебе же ещё куда-то нужно было зайти!
– Ничего, ничего, я успеваю.
На секунду я замешкался, но почти сразу же постучал в дверь, одновременно стараясь полностью отключить лицевые мышцы, чтобы по моему лицу нельзя было прочитать ровным счётом ничего.