Михалев Борис
Ницшевский Заратустра
Борис Михалев
НИЦШЕВСКИЙ ЗАРАТУСТРА
1. "Что могло бы теперь еще случиться со мной, что не было бы моей собственностью. ...я стою теперь перед последней вершиной своей".
В каждый момент времени два фактора влияют на мысли, чувства, поступки - обстоятельства и воля. Второе тем сильней (слабей первое), чем совершенней личность. Власть последствий грехов преодолима практикой святости. Таким образом обретается господство над случаем. Судьба оказывается устранена, а не подчинена (пока она существует, мы всегда - ее собственность). Однако, во-первых, это происходит не перед последней вершиной, а на ней, во-вторых, в этом случае исчезает и воля, так как нет области ее применения (сознание окончательно очищено).
2. "Карлик умолк; и это молчание длилось долго. Его молчание давило меня; и поистине, вдвоем человек бывает более одиноким, чем наедине с собою".
В общении с Карликом души мы теряем себя. Он мешает сосредоточенности. С согласия отвечать на его вопросы начинается блуждание по лабиринтам периферии, не ведущим к центру. Его нельзя победить его же оружием доводами - потому что он не хочет такого рода побед и не боится поражений. Его задача - вручить тебе доводы, заставить ими размахивать. В этом его победа. Поэтому над ним надо возвыситься, игнорировать его обращения. Владение собой самодостаточно. Потеря себя - наркотик. Она требует постоянного обновления извне состояния забвения в динамике. Одинок страстный, заведенный в дебри множественности коварным Карликом, когда последний прерывает беседу, но они с ним продолжают оставаться вдвоем. Избавимся от Карлика! Приобретем внутреннее единство! Таким образом, научившись быть наедине с собой - в тишине, прогоним одиночество. Его корни - не в отсутствии кого-то рядом, а в потребности в нем - в собственной иллюзорной нецелости.
3. "Мужество - лучшее смертоносное оружие, - мужество нападающее: ибо в каждом нападении есть победная музыка. Человек... музыкой преодолел... всякое страдание;... мужество убивает даже сострадание".
Сострадание - добровольный, страдание - принудительный способы совершенствования. Мужество, как всякое оружие, по-разному применимо. Кто убил в себе сострадание, на страдание обречен. Мужество же со страданием успешно справившегося было состраданию сотрудником.
4. "Не должны ли мы вернуться и пройти этот другой путь впереди нас, этот длинный жуткий путь, - не должны ли мы вечно возвращаться". Лишь бессмысленно шедший вечно возвращается . Знающему цель не страшна зацикленность. Движение - средство, рано или поздно отбрасываемое. Главное не допускать, чтоб оно к рукам прирастало.
5. "Где есть великая любовь к самому себе, там служит она признаком беременности".
Любовь к себе как к принципу и как к потоку явлений отличны. Для первой важно сделать себя, а не произвести что-то вовне. Поэтому, если беременность есть, высшая любовь к себе - не ее признак, хотя взаимоисключаемость отсутствует. Вторая (чем меньше, тем больше шансов разродиться созиданием) также может быть не чревата ничем или чревата чем угодно.
6. "Для более полного довершения всех вещей... должен я довершить самого себя".
Думающему, что вещи нуждаются в довершении, себя никогда не довершить. Предназначенное быть целью, становясь средством, перерождается, образует западню. Парализован порыв вобрать в себя все, расширив личность до абсолютного смыла, воссоединить "я" с центром, дающим завершенность совокупности вещей; работа над собой произвольна, следовательно, бесконечна. Отбросив точку начала и конца бытия, не поставить ее в самосовершенствовании. Целостность - единственная (иначе каждая в отдельности ущербна - не цела) - предшествует миру и человеку. Будучи создана, у любого возвышенного - она собственная. Однако, все вещи одновременно не в состоянии быть довершены по-разному.
7. "Желать - это уже значит для меня: потерять себя. У меня есть вы, мои дети! В этом обладании все должно быть уверенностью и ничто не должно быть желанием."
Всегда в обладании внешним - желание. Не теряет себя владеющий только собой, не нуждающийся ни в чем кроме. Лишь в таком обладании - уверенность.
8. "Те, кто повелевают, подделываются под добродетели тех, кто служит им."
Есть разница между служением народу и заботе о нем. Добродетель повелевающих должна возвышаться над общим уровнем. Царя поставил устраивать жизнь подданных Бог. Только Его волю и исполняет праведный повелитель (идти на поводу у изменчивых страстей толпы - грех).
9. "Трудно мне согласиться, чтобы маленькие люди были нужны!"
По смыслу каждый нужен Богу в себе. Другим - только в качестве инструмента их самореализации - вне зависимости от малости или величия.
10. "Правда, и они учатся шагать по-своему и шагать вперед; но я называю это ковылянием. - И этим мешают они всякому, кто спешит."
Плохому танцору мешают ноги. Пути спешащих и ковыляющих не связаны, если речь - о совершенствовании. Лишь владелец цели антидуховной (в данном случае "не" и "анти" равны) связан с кем бы то ни было в ее осуществлении.
11. "Кто не может благословлять, должен научиться проклинать!".
Важно, что ты благословил или проклял. Сами по себе действия нейтральны к ценностям, и приобретают окраску того, чему служат. Неспособный благословить чистоту пусть постарается ее не проклясть. Бессильный проклясть грех, удержись от его благословения.