Так Э̀рон, как ни в чем не бывало, отправился за людьми, поднимающимися в горы. Борясь со снежным началом, те тащили на себе припасы, кому-то приходилось парами волочить за собой даже здоровенные мешки, а кто-то и вовсе постоянно был на чеку. В этих горах может произойти все, что угодно.
- Жалкий щенок! – Сказал Уолкер, дав звучный подзатыльник Хестону. – Чуть меня не угробил!
- Это все Дукра̀т. Швырнул меня, как какую-то игрушку, я и сам едва не свалился.
- И свалился, если бы не я, а я бы сейчас сдох, если бы не Э̀рон!
- Теперь он вам уже не так сильно не нравится?
- Еще один такой фокус, и я самолично сделаю свой «судьбоносный» выбор не в твою пользу, пацан. Тебе ясно? – Указательный палец едва не упирался в нос Хестона.
- Так точно, сэр…
4
На горе всем, кто оказался в этот злосчастный день на стене Рено̀ра, все предсказуемое оказалось правдой. Стоило подняться чуть выше в горы, тамошняя атмосфера превратила этот поход в ад. Ветер обтачивал даже скалы, порой отслаивая целые куски древнего камня, а наваливший снег не представлял возможным то, чтобы понимать по какой поверхности предстоит передвигаться. Метель сопровождала в пути всех, делая большую инвестицию на будущее в противовес каждому, ведь неустанное принесение уймы снега, сулило завалами, ожидающими впереди.
Самое ужасное поджидало всех на узких тропинках, находящихся на внешних сторонах гор. Они были завалены снегом, что не давало понять, где могли расположиться обломки или ямы, на чем вполне реально было соскользнуть и упасть вниз. Именно так и произошло с бедолагой, который разделял Хестона и Брюса. Перед тем, как ступить на дорожку, дыхание Флеминга прекратилось, от страха сковало легкие и всю дыхательную систему. Где-то там внизу парили облака, а за ними смерть поджидала каждого, кому заблагорассудиться проявить неосторожность.
Вот уже несколько дней они бродили по тропам этих гор, но так и не знали, на какой высоте они находятся. Облака, что плавали в воздушном пространстве и сейчас находились практически под ногами, говорили Брюсу о многом. Расстояние до земли составляло не менее 4-6 километров, и ему было страшно подумать о возможности происшествия очередного обморока Флеминга на такой высоте в такой непригодной для этой роскоши обстановке.
Флеминг же стоял, смотрев на эти облака и понимал, что вот именно сейчас нельзя будет струсить или испугаться. Возможности для этого нет, иначе смерть, поджидающая под облаками, заберет его к себе. Словами Капрала о желательном присутствии воспоминаний, затрагивающих узы брака, он крепился. По естественным причинам, никто не позволил ему заниматься этим так долго, чтобы наверняка стать человеком, уверенном в своих силах. Какой-то воин позади прокричал:
- Давай же! Начинай идти!
Флеминг посмотрел на него, увидел бородатого блондина, кожа которого точно так же едва не слезала с лица, а оно представляло из себя одно большое красное пятно. Хестон начал движение, ощущая ногами, что до конца тропинки в ширине оставались считанные два или три десятка сантиметров. Проделав еще пару шагов, он одумался, вырвавшись из омута размышлений, отвлекающих от ужасающей высоты. Ему довелось вспомнить, как делая шаг и поднимая ногу из огромного сугроба, нога почувствовала позади себя пустоту, едва в нее не канув. Как только юноша развернулся, чтобы предупредить об этом, то ему уже предоставилась возможность наблюдать за человеком, который безмолвно, даже не пискнув, сорвался со своего места. Притоптанные комья снега сразу же опустошили провал в тропинке, сорвавшись вниз за темным человеческим пятном, рассекавшим в небе на фоне облаков. Белоснежные обитатели небесного пространства поглотили мужчину, даже не моргнув и глазом.
Флеминг оцепенел от ужаса, а голова резко закружилась. Нет, это было не чувство вины, в такой страшной ситуации ему не было места, а в его кресле уселся некто иной, как шоковое состояние. В груди прошелся мороз ни хуже, чем снаружи. Благо, человек, будто созданный для успокоения, был рядом. А потому сказал:
- Если это ты меня так хотел предупредить, то спасибо, сынок! – Брюс выпалил очередную чернуху в своем стиле. Его-то даже и не смущало увиденное, смерть представала пред ним в своем обличии ни один раз, а юмор как-то помогал давать ей по яйцам в такие моменты.
Хестон развернулся вперед, увидев через несколько человек впереди себя Э̀рона. Даже метель, несущая океаническое количество снега, не смогла скрыть этот проницательный взгляд. Глаза выглядывали из-под шерстно-игольчатого капюшона. Все это растворилось в порыве метели также быстро, как и появилось. Пришлось идти дальше, наступающий Уолкер, которого тоже подгоняли сзади, говорил об этом всем своим видом. И с таким же невозмутимым видом, как у Э̀рона, следовало продолжить путь, с чем никак не мог смириться человек, у которого совершенно иное отношение к смерти. Толи оно на уровень выше, чем у всех, толи порядком недоразвито.