- Первое отделение! Построиться! – Приказал Кочевник.
Брюс, обретя контроль над своими способностями, сформировал несколько десантных отделений Наксхѐгов, что должны были произвести высадку над Кро̀гейтом в разгар битвы за город. Она уже вот-вот должна была начаться, так как первые очаги обороны со стороны полыхающих пещер были прорваны, и армия Ра̀кстура уже подступала к центру города. Королевский замок, как и воинственный правитель Блэдтрѐг были в опасности, а потому медлить никто даже и не думал.
- Второе отделение! Построиться! – Снова громогласно объявил Брюс.
Все уже давно были собраны и готовы к битве, однако не совсем до конца понимали, что происходит. Брюс в последний раз сунул руку в произведенный им портал. Достав последний парашют, он обратился к трем теперь уже десантным отделениям Наксхѐгов:
- Внимание всем! На ваших плечах возложена не просто ответственность, а лицо истории Американского народа. Этот летающий «Зурпа̀влу», как вы его называете, на самом деле является парашютом Т-5 системы «Irvin», который производила компания «National Automotive Fibres, Inc.», Детройт, штат Мичиган. То есть, надежность этого произведения искусства была проверена еще в северной Франции. И эти малыши оказались настолько хорошими, что некоторые солдаты по возвращению домой, заворачивали в них своих младенцев, чтобы те могли в кой-то веке крепко поспать! Вам же, чтобы не пришлось спать крепким сном, поскольку он может стать вечным, в случае, если кто-то неправильно воспользуется своим парашютом, необходимо всего лишь напросто выдернуть вот эту чеку! Это все, о чем должна думать ваша вторая часть мозга, которую необходимо обязательно активировать наравне с отвечающей за осознание «что вы», «где вы находитесь» и «для чего».
Освоить парашюты было куда легче, чем освоить систему полета на многотонной ящероподобной птице, с чем у Уолкера едва не возникли некоторые сложности. Ухватившись за кожаный обвес, установленный на спине молодого Линпа̀гона, первое десантное отделение Наксхѐгов во главе с Капралом взлетело над рыболовным портом озера Дольфа̀мунг. Отсюда открывался вид на все просторы Да̀бурга, но особенно бросалась в глаза расщелина, делящая материк. Она уходила так далеко, что невозможно было определить даже примерные размеры максимальности ее широты. Но вот совсем неподалеку вполне отчетливо удавалось разглядеть жуткое Иглобрюхое Болото. Пики его острых окаменелостей достигали высоты полета Линпа̀гонов, а потому становилось по неволе жутко от гигантских черных игл, что находились в считаных километрах от тебя и стирали своими размерами серьезность такого расстояния. Уолкер попытался на минуту задуматься с какими же тварями ему бы пришлось столкнуться в битве за жизнь, окажись он там. Воображение рисовало самые яркие краски самых разнообразных насекомоподобных тварей, на подобии тех, с которыми ему доводилось сталкиваться в джунглях Вьетнама. И он даже не подозревал, что уже шел в разрез с малышом Хестоном, как того кличило подсознание, озвучивая это в мыслях. Самое ужасное заключается в полном отсутствии допущения мысли об истинном местонахождении малыша, и что им давно стала не тропа, ведущая в Кро̀гейт. Все-таки старик к нему пригрелся...
Брюса настигли не совсем желанные воспоминания и ощущения на фоне того, что ему сейчас предстояло видеть. А видел он перед собой необученное войско молодых мальчишек. Они напоминали ему тех новобранцев, которые прибывали в Хюэ во время разгара боев, вот только тамошние ребята отличались от детей Наксхѐгских рыбаков. Прибывая в Хюэ, те прекрасно видели и понимали, что их ожидает, как минимум благодаря украшенным боями бывалым пехотинцам. На тех не было лица, зато было много грязи и крови, от этого становилось еще как не по себе, но все же это давало какую-то взбучку нервной системе и психике, тем самым закаляя самых дееспособных, раскрывая их воинский потенциал. Здесь же, перед ним предстали все те же дети, которым даже не с чем было сравнивать. Они не знавали ничего, кроме слоя рыбьего жира на руках, ведь это именно их прадеды воевали за Кро̀гейт, отстраивая тот на крови и костях во время неустанных битв во время становления колонии Да̀бург. Прошли столетия, целые поколения сменили предыдущие, и на свет появились они, те, кому сейчас в большинстве своем предстояло умереть, а что самое ужасное, даже не имея представления, как и от чего. Ни у кого не было шанса, чтобы спастись или не остаться покалеченным. Кочевник понимал это, и этого не понимали они. Было тяжело не думать о таком перед боем, особенно ведя туда ребят. Ему самому никогда не был ведом страх, лучше всего у него получалось его либо наводить, либо просто чувствовать его наличие у других. И сейчас, Капрал ужаснулся от того количества страха юношей из своего отделения, который он прекрасно чувствовал, глядя на их испуганные, покрасневшие, молодые лица.