— Я хотела пообедать с тобой Хидеки — кун, и, я начала называть тебя по имени, надеюсь, ты не против.
— Не против, Аме-сан. — Новоявленный Хидеки-кун был немного удивлен, но такой демарш со стороны Аме его скорее радовал. Хотя стоп, он не должен его радовать. Это все не по-настоящему! Но почему же такое мягкое чувство? Он привык к этому и смирился со своим прозвищем, но как же давно хоть кто-то, кроме сестренки, называл его по имени. Но Аме-сан на этом не остановилась.
— И называй меня по имени, пожалуйста. Я уже просила. И вот, — она протянула ему завернутый в платок бен-то с подоткнутыми под узелок одноразовыми палочками. — Я сама готовила утром. — Она немного помялась и добавила, — но я еще не вполне выздоровела, поэтому готовила самое простое.
Что именно Анпан-кун ел тогда он и сам не мог сказать. Он был в полной прострации от самого́ факта того, что есть сделанный его девушкой бен-то. Но вроде было вкусно. И пусть девушка, скорее всего, фальшивая, бен-то был самым настоящим.
— Аме-сан, прости, но у меня пока не получится. Но я попробую попозже называть тебя по имени.
Аме-сан кивнула, решив для себя, пока что хватит. Пока что она удовлетворится тем, что называет его по имени сама.
— Еще Хидеки — кун, я бы хотела сказать спасибо. — Она помахала головой, передернула плечами и. — Я не обо всем помню, но я слышала твой голос, и мне сначала было плохо, а потом стало получше. Катари говорила, что ты меня все время меня хватал руками, ощупывал мои ноги и вообще неприлично себя вел, но Аой утверждала, что ты такого бы ни в коем случае не сделал. Она настаивает, что если бы ты, что и делал, то только по необходимости. У моих сестер очень разное отношение к тебе и это странно. Хидеки — кун, — тут Хидеки — кун осознал, что, во-первых, она в самом деле к нему обращается по имени, а не опостылевшему прозвищу, хоть и используя суффикс. Значит, считает его довольно близким, хоть и есть куда двигаться ближе. А во-вторых очень серьезно смотрит на него, — Расскажи, пожалуйста, что ты сделал?
Хидеки пожал плечами — он в любом случае не собирался особо ничего скрывать. Поверит ли ему Аме-сан, это уже совсем другой вопрос.
— В некотором роде, то что говорит твоя младшая сестра — истинная правда. — Лицо Кеко выразило разочарование, но Хидеки продолжил, — Ты упала, пройдя пару шагов из своей комнаты. Я всю тебя поднял на руки и отнес обратно. И уложил в постель. Поставил компресс под голову и на лоб.
— Это все? — прочитать на этот раз выражение лица Кеко Хидеки не смог.
— Почти, — он опустил глаза. — Я… еще поставил холодные компрессы на запястья… И… — его голос стал совсем тихим, но в окружавшей их тишине его было отлично слышно, — и на лодыжки.
Хидеки почувствовал, что несмотря на то, что никакого подтекста в его действиях не было он дико смущен. И даже щеки стали немного пощипывать от жара. Он на секунду опустил глаза, но решил, что это слишком трусливо. Поднял голову вверх и встретился со взглядом такой же покрасневшей Кеко.
— Спасибо тебе, Хидеки — сан. Я верю тебе, и ты ничего плохого не сделал. Я не сержусь, и в самом деле благодарна тебе. Ты же еще и за лекарствами для меня сходил. Спасибо. — Лицо Аме было багровым, но вот голос был спокойным. Аме склонила голову. — Скажи, есть что-то, что я могу для тебя сделать.
Хидеки не стал раздумывать. И так рассказывать о его визите домой к Аме было тяжело и стыдно, ну да, поздно рыть колодец, если жажда одолела.
— Я хочу сходить с тобой в Аквариум, Аме-сан.
— С-свидание? — голос Аме из спокойного моментально стал взволнованным. — Но у нас в городе нет Аквариума?
Когда-то давно мечтательный Хидеки Казуми просчитывал лучшие места для свиданий, если он когда-нибудь влюбится. И одним из самых подходящих, по его мнению, локаций для свидания был Аквариум. Он много раз мечтал оказаться та с милой и любящей девушкой. Возможно, было это потому, что их город был в префектуре далеко от моря, и Аквариум казался чем-то далеким и необычным даже больше, чем тем его сверстникам, которые имели счастье жить рядом с морем. Или потому что когда их класс поехал в тот соседний город, что был рядом с морем, он заперся дома — все равно группа, в которую его записал учитель, объявила ему полный бойкот. Впрочем, после одной-двух попыток он сам перестал. Пусть самураев у него в роду не было, вроде не было, что такое чувство собственного достоинства он знал.
И ему давно хотелось поехать. Но ехать самому было крайне тупо, сестренку таскать по своим хотелкам он стыдился. Нет, она не откажет, но, во-первых — неудобно, а во-вторых, как-то стыдно и неромантично. Да, Казуми Хидеки, толстяк, которого считали противным все (или почти одноклассницы), на которого с хорошо скрытым отвращением смотрела младшая сестра его (ненастоящей) девушки, был в определенном роде романтиком. Несмотря на полное отсутствие шансов у него завести какие бы то ни было романтические отношения. И даже несмотря на то, что и сам внешний вид был в большой степени результатом его действий.