Ямагаве тут же вспомнились все не так давно повторенные во внеплановой поездке школьные легенды. Немного подрагивающими руками она зажгла на смартфоне фонарик и решила выйти в коридор, сидеть в темном классе темной школы было еще страшнее. Сегодняшний вечер, уже почти ставший ночью, вдобавок ко всему был безлунным и пусть снаружи, во дворе школы, горели фонари и было относительно светло, здесь, в одиночку в пустом классе было холодно, темно и очень страшно.
Ямагава вышла в коридор и включила смартфон, чтоб хоть что-то разглядеть. Немного в отдалении от себя она услышала тихие шаги, и в дрожащем свете света смартфона показалась фигура невысокой миниатюрной девушки с распущенными волосами. Смартфон тут же выпал из дрожащих рук Ямагавы и светя лучом запущенного фонарика во все стороны, улетел куда-то к приближающейся фигуре. Фигура была темной, и Ямагаву пробила дрожь. Та сделала еще несколько шагов, на секунду остановилась, явно разглядывая Ямагаву, и легкий смешок разнесся по коридору. У Ямагавы подкосились ноги и она упала на колени.
— Красное или синее, Ямагава-сан, — Подошедшую девушку свет смартфона немного подсветил, и она выглядела уж совсем страшно. Ямагава, и так перепуганная, после этих слов побелела так, что сама уже стала походить на призрака. От испуга она не могла сказать ни слова. История о Ханако-сан спрашивающей о цвете и по итогам ответа либо добывавшую из жертвы красную кровь либо душившую ради синего лица не так давно в их классе пересказывали заново. Но время шло, она молчала и все еще была жива, поэтому через какое-то время Ямагава все же немного пришла в себя. Ямагава даже в таком подавленном состоянии кое-что сумела осознать. Голос спрашивающий ее, не был потусторонним и даже был ей немного знакомым. Фигура повела рукой, запуская руку в потайной карман юбки.
И через мгновение в тишине пустого темного коридора раздался еще один звук. Четкий звук. Звук этот не был потусторонним, но в классе 3–2 после яркого «танца с канцелярскими ножами» звук этот четко запомнил каждый из одноклассников Хидеки и Кеко. Звук выдвижения лезвия канцелярского ножа.
— Ямагава-сан, — Ямагава наконец-то опознала собеседницу. Кеко Аме, ну конечно. Та совсем не была потусторонним призраком или злым мстительным духом. Но для самой Ямагавы уже не было особой разницы. Злая мстительная одноклассница лично для нее была ненамного лучше злого духа. — Я расскажу тебе историю, Ямагава-сан.
В тишине школы раздавался тихий голос:
— Жила-была девушка, которая решила, что в третьем классе средней школы у нее появился шанс завести друзей, — Слушавшая историю Ямагава-сан, тут же подумала, что это начало могло бы быть и ее историей, — И жил-был парень, который давно не только друзей в школе завести отчаялся, но и вообще не рассчитывал, что близкие люди у него будут. И девушку ее «подруги» шантажом заставили признаться парню, чтоб он ее отшил. Как ведь, Ямагава-сан? А потом заставили ее с ним порвать. А когда они снова начали сходиться… Ты знаешь, Ямагава-сан, что Хидеки чуть без рук не остался? Я уже молчу обо всем остальном. Связывать тоже надо уметь, но трое суперхрабрых парней так его боялись, что связали так, что ему пришлось бы отрезать руки… Хочешь узнать, как это жить без кистей рук, Ямагава-сан? Ну или не иметь возможности ими пользоваться, а, Ямагава-сан? — Темная фигура повела рукой, в которой был зажат канцелярский нож и раздался еще один щелчок.
Тихий спокойный даже где-то нежный голос и раздавшийся щелчок напугал Ямагаву-сан так, что если бы она незадолго до погасшего света не была в туалете, то под ней уже расплылась бы лужа.
— Не… Нет… Не надо, Аме — сама… Я не…
— Не надо? Ты «не» что? Не виновата? Не знала? Не участвовала? Не поддерживала?
Староста Ямагава опустила голову. Она ничего не могла сказать против. Она знала. Отлично знала. То, что издеваются на Казуми Хидеки. То что издеваются над самой Кеко Аме. Она отлично все знала и пусть даже прямо не участвовала, то как минимум не останавливала, а значит, молчаливо поддерживала. Да у нее были причины. Да, она от своих действий чувствовала себя плохо, но она не останавливалась сама, и даже не думала остановить других. Ей было страшно, она боялась остаться одной. И она не делала ничего. Она не могла ничего сделать. Не могла… Или не хотела?