— Вот даже как! А чего ты раньше про это не говорил?
— Да как-то не придал значение.
— Выходит, внучок деда Щербака как-то с этим таинственным Бендером связан. Весьма интересно. — глядя на рюмку с коньяком задумчиво сказал Жернаков.
— Слушай, Паша! А не внуки ли Щербакова с этим Бендером Голубцова обнесли, да на Сыча натравили. — вдруг блеснуло озарение у Кузнецова.
— Это ты, Петруха, загнул. — усомнился Морозов. — Они же ещё пацаны, да и Бендер, по словам сестрицы и племянника ювелира, тоже довольно молод.
— Ну и что, что пацаны! Молодые, дерзкие, ничего не боятся, вот и подловили бедного Ефима со спущенными штанами. — не сдавался Петр.
— А как же Сивцов Парамон? — съехидничал Морозов.
— А что Парамон? Может и он причастен. Может этот Бендер его родственник.
— Ага, незаконный сын его любовницы. — засмеялся Морозов.
— А ты, Пахомий, зря смеёшься. — неожиданно сказал Жернаков. — Ты же сам говорил, что племянник Гуревича, подозревает Бендера в убийстиве Сомова.
— Так это он болтал по пьяни, а трезвый от всего открещивался. Но видно, что побаивается Илюша этого Бендара. — вынужден был Морозов признать некоторую обоснованность подозрений причастности к «весёлым» событиям в Барнауле незнакомца со странной фамилией.
— Вот-вот, а еще, сдается мне, что этот Бендер никакой не Бендер. — сказал Павел Кондратьевич, и вдруг добавил. — А чего мы сидим зря?
Он поднял свою рюмку и дождавшись, когда друзья тоже ухватят свои, чокнулся с ними и маленькими глотками выцедил коньяк.
— Хороший коньячок держит у себя в погребце Фрол Никитич. — закусывая, произнес он.
— А чего ему плохому быть, с его-то деньгами. Поди из самого Парижа выписывает. — произнес Кузнецов, вгрызаясь в куриный окорочёк. Прожевав, спросил:
— А почему ты Паша решил, что этот малый вовсе не Бендер?
— Сам посуди. Бендером его называют, только Гуревичи, сам ювелир да сестрица с племянником. Вы за эти дни половину Барнаула прошерстили, а такой фамилии не слышали. В полиции про такого тоже ничего не знают. Выходит он только Гуревичам так представился. И потом Бендер Остап Сулейманович, как-то издевательски звучит.
— А Дермидонт Хренов не издевательски звучит? — не преминул подпустить шпильку Морозов.
— В отличии от таинственного Бендера, тот в церковную метрическую книгу вписан.
— Не знаю как вы, а я на Сыча и его подельников грешу. Скорее всего они Хрунову такую свинью подложили. — сказал Морозов. — Жалко не удалось вызнать куда этот Гребень с дружками умотал.
— Если это Сыч Голубцова нагрел, то чего так по глупому-то подставился? Мог бы и получше приготовиться. — возразил приятелю Кузнецов.
— А он и приготовился. Только Устин Коноваленко все планы его поломал и самого придушил. — сказал Жернаков и добавил:
— Вполне возможно, что это Сыч со своими грабанул Ефима. Местные сыскари, с моей подсказки установили, что следом за Голубцовым в Барнаул из Томска приехал некий Харлампий Лычков. Случайно не знаете такого?
— Знаем и совсем не случайно. — усмехнулся Морозов. Лычков это «Драный». Он Парамону Сивцову помогал на прииске, пока Хрунов с Голубцовым этот прииск у Парамона не отобрали.
— А к Сычу этот Драный каким боком? — спросил Кузнецов.
— А вот тут самое интересное. Оказывается Лычков и Мокрецов, что вместе с Гребнем из города сбежал, из одной деревни родом и наверняка друг друга знают.
— Ну вот! А я что говорил! Навел Драный сычевских варнаков на Ефимку! — воскликнул Морозов. — Давай, Петруха, наливай еще по одной.
— А это совсем не факт. — возразил Павел Кондратьевич, наблюдая как Кузнецов разливает по рюмкам остатки коньяка.
— А что тогда факт? — уставился на него Морозов.
— Нет у нас ничего, чтобы однозначно установить, кто Голубцова обнёс. Одни только предположения.
— И что ты будешь Хрунову докладывать? — выжав из бутылки последнюю каплю себе в рюмку, спросил Кузнецов
— Докладывать ничего не буду, он мне не начальник, а чтоб он о деньгах, что нам заплатил, не слишком печалился, расскажу ему обо всём, что в Барнауле нарыли. А там пусть сам выбирает, кто ему враг, а кто так, мимо проходил.
— А вдруг он решит, что это дед Щербак. Судя по всему Щербаков нормальный мужик, мне его будет жалко, если хруновские варнаки с ним что-нибудь сотворят. — сказал Морозов.
— А вот это ты зря. Сдается мне, что за Щербаковым стоит все-таки община, да и сам дед Щербак с сыновьями на ягнят не похожи и, думаю, сумеют обломать рога голубцовским варнакам, если те к ним сунутся.
Остап-Сулейман-Берта-Мария-Бендер-бей (в исполнении Андрея Александровича Миронова)