А вот подготовку к номерам нужно скрыть от зрителей. Значит, нужен занавес и конферансье. Открыл тетрадку и записал, чтобы не забыть при разборе «полётов». Повернулся к мадам с намерением в очередной раз похвалить, но был вынужден отвлечься, на неожиданное вторжение.
Открытая пинком дверь с грохотом распахнулась, и в зал ввалились шестеро наглых и уверенных в себе молодцов. Пятеро, из которых троих я вчера немного приласкал тросточкой, держали в руках крепкие палки, а шестой, довольно пожилой на вид, шел впереди засунув руки в карманы распахнутого полушубка.
Никак Фома Хорьков с группой поддержки пожаловал. Ребятки учли прошлый провальный опыт, вооружились и жаждали поквитаться. Блин! Зря я не взял в этот раз Митьку. Будь Тор с нами, у этих ушлепков не было бы никаких шансов, а сейчас даже не знаю. Стоящие напротив ребятки были не хилые и злые, да и чуть постарше моих пацанов и их тупо больше. Ладно, не фиг мандражировать, мои «мушкетёры» тоже не подарок, а я так вообще «терминатор», попытался успокоить сам себя.
— Алярм! — негромко выдал парням команду, добавив. — Желтый!
Надо сказать, что тренируя пацанов я придумывал и отрабатывал с ними всякие ситуации и команды, не столько для будущих акций, сколько для того чтобы им было не скучно заниматься. Так команда «жёлтый» означала второй уровень опасности, при которой парням надлежало, прикрыв морды балаклавами, достать нунчаки, которыми мы худо-бедно научились действовать. Команда «красный» означала первый уровень опасности и на свет извлекались револьверы. Команда же «синий» призывала драться голыми руками. Кстати, позывные мы сменили. Архипку я обозвал Шварцем, а Платона Нечунаева по аналогии со Шварцем назвал Грином, Тоху решили не переименовывать. Плохо, что еще не привыкли к новым позывным.
Отдав команду и увидев что парни торопливо опускали на лица вязанные шапки с дырками для глаз, я встал и, постукивая тростью, сделал несколько шагов навстречу мужику в полушубке. Остановившись в пяти шагах, стал нагло и чуточку брезгливо осматривать его.
Какой-то дерганный и суетливый, он старался казаться спокойным и солидным, но получалось у него не очень. Он похож был на «шестёрку», который в отсутствии «пахана» корчил из себя «туза». Но то, что он держал правую руку в кармане полушубка, несколько напрягало. Похоже, револьверчик тискает. Лишь бы через карман стрелять не стал, а если вытащит, то пальнуть ему я не дам. Все таки я двигаюсь чуть быстрее, чем хроноаборигены.
Встретив мой взгляд, Фома остановился и, обернувшись, к своей команде, спросил, указывая на меня:
— Этот что ли?
Получив утвердительный ответ, он повернулся ко мне и начал, что-то угрожающе говорить. Я, не обращая внимания на его угрозы, скомандовал:
— Бей! — указав при этом, кого именно надо бить.
Но парни и без меня знали, кого следует успокоить. Быстро скользнув к пришельцам, они дружно замахали своими деревяшками на цепочках. Раздались шлепки, маты и стук выбитых из рук палок. Новоявленные бандиты совершенно не ожидали, что их без всяких разговоров будут банально и безжалостно бить, поэтому сопротивления почти не оказали. В результате этого стремительного «Sturm und Drang» или по русски «Бури и натиска», четверо ушлепков сидели на собственных пятках, а пятого, матерясь, охаживал по бокам Тоха. Он единственный получил палкой по спине и вымещал на обидчике свою злость.
— Отставить! — скомандовал я, внимательно следя за Фомой.
Тоха, ударив своего оппонента ещё раз, посадил его рядом с подельниками. Фома заторможено смотрел на внезапный разгром своего ополчения и явно не знал что делать. Наконец он опомнился и, матерясь, стал дергать из кармана револьвер. Тот, как это бывает у неопытных стрелков, не вытаскивался. Я шагнул к нему, одновременно выхватывая из тросточки свою недошпгу, но меня опередил Архипка, пнув мужика под коленку. Тот плюхнулся на задницу и от неожиданности пальнул прямо сквозь карман полушубка. Пуля обожгла мне бедро немого выше колена и улетела в сторону сцены, где раздался испуганный женский визг. Сделав ещё пару шагов, я приставил клинок к заросшему жидкой бороденкой подбородку и, глядя в испуганные мутноватые глазки, негромко сказал:
— Руку из кармана вынул! — и зло повторил. — Убрал клешню от волыны! Глаз выколю!
Побелев, тот суетливо вытащил руки и выставил ладони перед собой.
— Белый… Тьфу! Шварц проверь, — сказал я, не убирая клинка от бороденки испуганного мужика. — Сиди смирно. Дернешься — горло проткну.