— Варвара Ильинишна, прочтите, пожалуйста, эту книгу.
Сойкин подал даме книгу. Та, не задавая вопросов, кивнула и, взяв книгу, удалилась. Я посмотрел ей вслед, и мысленно выругался. Этой мымре книжка про «гадкого утёнка» вряд ли понравится и придется мне подыскивать для госпожи Лиховицкой другого издателя. Петр Петрович проследил за моим взглядом и насмешливо проговорил:
— У Варвары Ильинишны отменный литературный вкус и если книга вашей протеже покажется ей интересной, то мы издадим её.
Я уныло покивал и собрался было с издателем Сойкиным попрощаться, но тот вдруг спросил, показывая газету с нашими фотографиями и статьёй об отважных аэронавтах:
— Скажите, господин Щербаков, как вы додумались до этих своих паралётов?
Я сначала хотел просто отшутиться, мол наблюдал за птицами, но подумав, что тот спрашивает не из простого любопытства, а скорее всего хочет тоже заработать немного на модной теме решил ответить.
— Так я, Пётр Петрович, далеко не первый, кто пытается построить летательный аппарат. Ещё великий Леонардо да Винчи разрабатывал эту тему. И я уверен, что и до него были люди, пытавшаяся летать. А в наше время я знаю только двоих. Это Лилиенталь в Германии и Можайский у нас, но если покопаться в старых газетах, найдётся еще немало таких чудаков.
Дальше я рассказал об устройстве самолёта Можайского. Посетовал, что не нашлось никого, кто бы профинансировал работы контр-адмирала. Выразил уверенность, что тот бы обязательно осознал и исправил свои ошибки, если бы продолжил работу над воздушным судном. Потом свернул из бумаги самолётик и дал поиграться Сойкину. Под конец пригласил того к нам на аэродром и даже пообещал самолично прокатить того на паралёте. Ну и, разумеется, познакомить с бесстрашной барышней Екатериной Балашёвой, что учит летать самого Георгия Александровича Романова. Пётр Петрович на приглашение откликнулся с энтузиазмом и обещал обязательно быть на аэродроме в назначенное время. На этом мы с господином Сойкиным расстались.
А у меня появилась небольшая надежда, что книга нашей писательницы будет напечатана в столице. В крайнем случае, сделаю Сойкину предложение, от которого он не сможет отказаться. Пообещаю оплатить печатание книги в количестве пятьсот или даже тысячи экземпляров и отдам ему же на реализацию. И что-то мне подсказывает, что в накладе не останусь.
На следующий день, когда я уже собрался выходить из номера, в дверь постучали. Открыв дверь, увидел мальчишку, который в гостинице был на побегушках.
— Господин Щербаков?- спросил он и, получив подтверждение, сказал, что меня ждут в вестибюле какие-то господа. Я кивнул и одарил паренька гривенником. Когда тот довольный хотел было убежать, я притормозил его:
— Как выглядят господа, что меня поджидают?
Тот вполне толково описал, ожидающих меня, Щелкана и его подручного. Дав бойкому парнишке ещё один гривенник, отправился вниз. В вестибюле действительно топтались Прохор Шаркунов и его помощник. Я не спеша подошёл к ним и молча, стал ожидать, что мне поведают хруновские посланцы. Щелкан, кинув исподлобья на меня взгляд, сказал:
— Фрол Никитич хочет с тобой встретиться.
А ведь Щелкану я почему-то очень не нравлюсь. Забавно! Впрочем его не любовь ко мне я как-нибудь переживу.
— Хорошо! Сегодня в семь вечера я буду там же, где мы встречались в прошлый раз, — сказал я и, не дожидаясь ответа, развернулся и вышел из гостиницы.
Поймав извозчика, отправился на аэродром, где провёл время до вечера за приятными занятиями. Поболтал с друзьями, посмотрел, как строит курсанта Георгия Романова его инструктор Екатерина Балашёва. Немного рассмешил несколько глуповатый вид Его Высочества, когда он смотрит на нашу прекрасную пилотессу. Но и та посматривает на своего подопечного вполне красноречиво.
Поймал себя на мысли, что нисколько не ревную Катьку к царевичу. Не воспринимаю её как взрослую женщину. Понимаю, что у Катьки с Георгием не будет никакого совместного будущего. Кто же позволит царскому сыну жениться на крестьянке. Но, похоже, Катьку это мало волнует. Она из тех, кто живёт взахлеб, не оглядываясь на прошлое и не слишком задумываясь о будущем. Немного позавидовав ей, я решил разбавить кровь адреналинчиком и попросил Архипку поднять меня на километр.
Прыгнув и пролетев несколько сотен метров в свободном падении, раскрыл парашют и приземлился довольно жёстко. Когда, погасив купол и отстегнув лямки, я повернулся, то увидел что ко мне бегом приближаются все, кто находился на аэродроме, и впереди всех неслась Катька.