— Так через Шуля и прознал. О той фотографии с пилотессой многие охотники прознали.
— Без обид, но в вас трудно признать охотника, да и вряд ли такое барское удовольствие будет вам по карману в окрестностях столицы.
— Так — то оно верно вы говорите, только я помимо берданок на казённом заводе ещё для господ охотников всякий мелкий ремонт делаю, от того с ними и знаком. Ещё у меня своя затея была — делал ручные прессы для снаряжения патронов. Это значит, чтобы они могли пули по весу одинаковые отбирать и вес пороха точно вымерять. Стрелять получается значительно метче.
— И где пресс? — спросил я
— Так вот он! — указал на железяку мастер.
Точно пресс. Теперь и я, всмотревшись в конструкцию, опознал железку. Я ещё раз оглядел стоящего передо мной мастерового. Пожалуй, можно его к делу приспособить. Тем более сам напрашивается и человек похоже умелый, инициативный и изобретательный. Пригодится.
— Ежели у вас всё налажено, зачем со мной поехать хотите? В Сибирь обычно от голода едут или в ссылку, — продолжил допытываться я.
— Так я подрабатывал тем, что на казённом заводе всё делал, хозяину платил положенное. А теперь завод занят выделкой винтовок господин Мосина. Свободного времени за станками совсем нет. Приходиться одно и тоже делать. А я хочу что-нибудь новое придумывать. Потом вон у вас какие интересные машины, которые ещё и летают. А ещё вы пулемёт купили.
— А пулемёт-то тут причём? — не понял я.
— Очень хочется посмотреть, как он устроен, но господин Шуль не разрешает его трогать.
— Понятно! — протянул я раздумывая.
Опытный мастер, молодой, рукастый и головастый, раз выполнял дополнительные работы при оружейном магазине. Опять же жена и пара детей у него, что будет дополнительным якорем от загулов.
— Хорошо! Нам ты подходишь. Сколько ты на заводе получаешь за работу?
— Сорок пять рублей и ещё от охотников имел рублей пятнадцать — двадцать в месяц, — ответил тот, не задумываясь.
— Буду для начала платить тебе семьдесят рублей в месяц, а там как себя покажешь.
— Согласен я.
Так и появился на пароходе мастер Шустров с семьёй. Работы у меня задумано много, так что и этот лишним не будет.
В Барнауле после непременной бани и отдыха, пошёл к Саре-Серафиме. Она ведь здесь всеми моими делами рулила в моё отсутствие. Да и просто соскучился. Сара встретила меня несколько нервозно, хотя по делам дала полный расклад. И дела шли очень даже неплохо. Я даже засомневался в том, что сам бы справился лучше. А вот насчёт соскучился, получил полный отлуп. Ситуация случилась прямо классическая.
— Алексей, нам надо расстаться! — сказала она, комкая в руках платок.
Похоже, она меня всё-таки побаивалась. Я ведь не один раз изображал из себя в её присутствии полного отморозка.
— Отчего так? — как можно спокойнее спросил я.
— Я выхожу замуж!
Не сказать, что меня это слишком нахлобучило. Я ведь прекрасно понимал, что рано или поздно нам придётся расстаться. Но, тем не менее, новость для меня была из разряда неожиданных, и я не сразу сообразил, как на это реагировать.
— Кто? — спокойно спросил я.
— Что кто? — задала она нелепый вопрос.
— Жених кто?
Мой спокойный и холодный тон пугал её и она торопливо произнесла:
— Бусыгин Павел Никодимович.
Бусыгина я знал. Этот сорокалетний вдовец был довольно состоятельным купцом. Ничего плохого я о нем не слышал и дел с ним не имел. Ладно, Бусыгин так Бусыгин!
— Надеюсь, ты не собираешься отдавать ему все свои деньги, — произнёс я. — А впрочем, это твоё дело. Только предупреди его — если я узнаю, что он тебя обижает, то очень сильно рассержусь. А ты видела, что бывает, когда я сержусь. И кстати, кто будет руководить нашим шоу?
— Мы это с ним обговаривали. Он согласен, чтобы я после свадьбы занималась «Кафе шантаном», — проговорила она.
— Хорошо! Тогда я жду подробный письменный отчёт по всем нашим делам, — произнёс я и вышел из комнаты.
Я шёл по улице, обуреваемый самыми противоречивыми чувствами. С одной стороны мне было досадно и даже обидно, а с другой присутствовало некое облегчение, что не я был инициатором расставания. Плюнув на все эти самокопательские изыски, решил, что надо это дело немного размочить порцией хорошего алкоголя. Ноги сами понесли меня в ресторан, где я к своему удивлению увидел сидящего в одиночестве Ивана Сухова. Тот вяло копался вилкой в тарелке и мрачно посматривал, то на бутылку водки стоящую на столе, то на немногочисленных посетителей.
Увидев меня, он махнул рукой, призывая за свой столик. Похоже не у одного меня проблемы. Я не стал привередничать и уселся напротив ещё вполне трезвого Сухова. Он щёлкнул пальцами, призывая официанта. Подлетевшему официанту указал на рюмку и велел принести ещё одну. Тот было кинулся выполнять, но я остановил: