Особенный геморрой был у меня с хитрозадыми кержаками, которые попытались свалить на меня все хлопоты по организации производства сепараторов и маслобоек на Гурьевском заводе. Мне даже пришлось съездить туда пару раз. В конце концов, нашёлся человек, который взялся за это дело. Платить ему пришлось хорошие деньги. Мёдов с Анучиным пытались закосить от завышения своей доли в жалованье этого инженера, но я им пригрозил, что выкину их из бизнеса и им пришлось согласиться. Правда, пришлось поспорить с самим этим инженером насчёт конструкции агрегатов, Он не соглашался на некое упрощение внешнего вида сепараторов и маслобоек. Но здесь нашла коса на камень, и мне пришлось уступить.
Где кержаки отличились, так это в налаживание связей с собратьями в Москве. Общий язык друг с другом они нашли быстро и даже отправили пробную партию сибирского масла на экспорт, через торговый дом купцов Гучковых. Конечно, торговать напрямую с Англией было бы гораздо выгодней, но и через посредников стали получать не слабую прибыль и потихоньку отбивать денежки, вложенные в это дело.
Моих партнёров по бизнесу не слишком радовала необходимость отстёгивать изрядную доли прибыли своим собратьям по вере и они, прослышав, что двое барнаульских купцов пытались организовать связь с Англией северным морским путём, наехали на меня с вопросом, а нельзя ли и нам попытаться напрямую связаться с Англией. Пришлось их обломать и немного познакомить с географией.
Однако некую мысль о северном морском пути они мне заронили. Ведь государству вполне по силам даже на нынешнем техническом уровне построить парочку ледоколов. Строят же бронированных монстров, которых японцы расколошматят в Цусимском морском сражении. Я, конечно, ничего не понимаю в кораблестроении, но думаю, что вполне мощный ледокол не сложнее какого-нибудь броненосца. Странно, что такие мысли не пришли ни в одну монаршью голову. Но видимо планирование на довольно далёкую перспективу пока большим дядям не доступно. Вот и я не буду заморачиваться.
Неожиданно быстро пришло разрешение на издание газеты в Барнауле, что очень удивило и возмутило Ивана Дмитриевича Реброва, владельца частной типографии, который безуспешно добивался этого разрешения не первый год. Поступившему от меня предложению о партнёрстве в деле создания первых алтайских СМИ, он обрадовался и с энтузиазмом взялся за дело. «Жизнь Алтая», так мы решили назвать газету, выходила дважды в неделю и кроме всего прочего печатала из номера в номер, женский роман барнаульской писательницы Ольги Васильевны Лиховицкой под названием «Любовь не знает преград». Надо сказать, что на печатание истории о «гадком утёнке» настоял я и не ошибся. Популярность газеты возросла. Я даже подумывал об издании романа отдельной книгой, но подождём. Вот напишет госпожа писательница следующий роман, тогда и напечатаем.
Тесслер Семён Аркадьевич с молодыми изобретателями уже работали над третьей модификацией двигателя, мощность которого должна была составить порядка семидесяти сил. Такой мотор, пожалуй мог поднять в воздух уже настоящий самолёт. Поэтому я стал вспоминать конструкцию самого простейшего планёра, чертежи которого видел в своё время в интернете. Надо попытаться изготовить его, чтобы отработать систему управления самолётом. А если конструкция получится удачной, то и полетать.
Иван Сухов, впечатлённый моим рассказом о первом в мире автопробеге жены Карла Бенца, решил строить автомобиль и обратился за консультацией и помощью ко мне. Вспомнив трёхколёсное убожество Бенца, подвигнул пионера сибирского автостроения на четырёхколёсный вариант с настоящим рулем в виде, привычной мне, баранки. Получившаяся в результате конструкция сильно напоминала телегу обыкновенную, только без оглобель.
Самое удивительное, получившееся «чудо» поехало и ездило довольно долго для первого образца, пока деревянная основа не рассыпалась на одном из ухабов. Это купеческого сына не обескуражило, и он на основе уже полученного опыта, принялся строить новую более усиленную и мощную «самобеглую телегу». Строить, разумеется, с моей помощью, но на собственные деньги, что не могло не радовать. Ибо, полученные с опасностью для моей юной жизни, денежки от итальянцев убывали с катастрофической быстротой. Правда и небольшой обратный ручеёк финансов уже начал действовать.
Встретился, наконец, и с родственником лавочника Охрима, который изготавливал самопальные матрёшки. Высокий, худой мужик, отзывающийся на имя Поликарп и фамилию Колесов, оказался вполне искусным столяром-краснодеревщиком, имел простейший токарный станок на котором, помимо деревянной посуды, точил и матрёшек. Разрисовывал он их не слишком художественно. Да чего там! Убого он их разрисовывал и раскрашивал.