— Это пока ещё не совсем самолёт, а всего лишь прототип. Мы его хорошенько погоняем, выявим проблемы, и следующий экземпляр будет гораздо совершеннее. Так что самолёт остался в Барнауле, но полёты и ещё кое-что мы продемонстрируем, надо лишь с подходящим полем в качестве аэродрома определиться, чтобы и от города недалеко и взлетать с него было удобно.
— Вот Иван Николаевич вам поможет и с аэродромом и с демонстрацией вашего радиотелеграфа. Но вы свои достижения продемонстрируете сначала только для нас и без излишней шумихи. Обо всём будет доложено Государю и он возможно сам захочет посмотреть на ваши полёты и наверняка пожелает с тобой побеседовать.
— Ваше превосходительство, а нельзя ли мою встречу с Его Величеством организовать, так чтобы о ней знало как можно меньше народа?
— Это не нам решать, — строго сказал Дурново и добавил. — Но Его Величеству о твой просьбе будет доложено. Кстати, с вами в столицу должна была приехать Новых Феодора, — прочитал он имя и фамилию ведуньи по бумажке, лежащей перед ним.
— Приехала! — кратко доложил я и добавил. — А вот она как раз и ставит главным условием — никакой огласки.
— Вот даже как! — не особо удивившись произнёс Дурново. Он хотел ещё что-то добавить, но вошёл секретарь.
— Ваше Превосходительство, Прудников ожидает в приемной.
— Пусть заходит.
Вошедший был несколько полноват. Одет хорошо и по современной моде, щёгольские усики и приветливое выражение круглого лица располагали к себе. Он казался добродушным и простоватым. Но быстрый взгляд брошенный им на меня, давал повод усомниться в его добродушии. Его глаза смотрели холодно и оценивающе.
— Вызывали, Ваше Превосходительство? — задал он необязательный вопрос.
— Вызывал, Иван Николаевич, вызывал. Ты сейчас чем занят?
— Арсений Владимирович поручил мне провести беседу с приехавшим в столицу Хруновым Фролом Никитичем, золотопромышленником из Сибири. Ну и так немного поработать с ним.
— А! Дуэлянт! Что там с его противником? — равнодушно поинтересовался Дурново.
— Состояние тяжёлое, но жить будет, так мне телефонировали наши московские коллеги.
— А этот значит, откупился и сбежал из Москвы от греха подальше. А чего же не домой в Сибирь?
Прудников покосился на меня, как бы спрашивая начальство можно ли говорить при мне и, получив разрешительный кивок, сказал:
— Как я выяснил, у него там проблемы. В Томске убит его давний подельник, некто Голубцов. Какие-то старые счёты, вот он пока и не спешит туда.
— Ясно! Хрунова оставь. Арсений Владимирович тебе замену найдёт, а пока вот познакомься — Алексей Софронович Щербаков, — представил меня Дурново. — Тоже сибиряк, а ещё предприниматель и изобретатель. Приехал в столицу по нашему приглашению. Тебе надлежит ему помочь, ну и проследить, чтобы никто его не обидел.
Прудников вновь посмотрел на меня, задержав взгляд и, придя к каким-то выводам относительно моей личности, ухмыльнулся.
— Рад знакомству, Алексей Софронович! — изобразил он добродушную улыбку.
— Взаимно, уважаемый Иван Николаевич, — ещё шире улыбнулся я.
Дурново и Мещеряков с видимой насмешкой следили за нами. Но слишком затягивать удовольствия взаимного расшаркивания Дурново не дал.
— Вы где разместились, господин Щербаков?
Я назвал гостиницу и адрес.
— Завтра с утра Иван Николаевич к вам подъедет, пока идите отдыхайте, завтра у вас будет хлопотный день, — выпроводил меня Дурново.
Попрощавшись я вышел, а Прудников остался получать соответствующую накачку. Ну и чёрт с ним! В конце концов, я и не надеялся, что меня оставят без внимания со стороны российских спецслужб. Скрывать мне нечего и даже наоборот есть много, что надо бы сообщить компетентным органам, но боюсь, никто меня особо слушать не будет. Ну и фиг с ними.
Выйдя на улицу, я огляделся в поисках извозчика, но пока ни одного водителя кобылы вблизи не наблюдалось, и я, не спеша, пошёл по направлению к месту своего временного проживания, в надежде, что извозчик мне обязательно попадётся. Шел и размышлял над случайно услышанной информацией о Хрунове. В Москве его припекло, так он в столицу подался, а значит, есть возможность на него поглядеть и возможно пощупать за вымя. Хотя это вряд ли; вспомнил я навязанную мне няньку в лице довольно упитанного сотрудника полиции Ивана Николаевича Прудникова.
Пройдя чуть больше сотни метров вдоль улицы и завернув за угол увидел вожделенный экипаж двигающейся мне на встречу. Остановив бородача, я уселся в пролётку и назвал адрес. Извозчик, обернувшись ко мне, сказал: