Она говорит быстро, взволнованно. Движения ее рук выразительны, созвучны вспышкам огня, мерцающим в ее глазах. Она хочет мне угодить, и мне это очень нравится, причем самым неподобающим образом.
— Пойдем, — я по старой привычке приобнимаю ее рукой за талию, направляя против толпы, и мы плывем, как лососи на нерест вверх по течению, к району Карнеги-Хилл. Чувствую, как ее тело вздрагивает от моего прикосновения, и отступаю назад, шагая с ней в ногу и слушая, как она на одном дыхании выпаливает целую кучу статистических данных о городе, будто не спала всю ночь, изучая их. — Тебе это нравится, правда? Показывать квартиры? Недвижимость?
— Да, — наклоняет она голову. — Я несколько лет была помощницей Эддисон. И в курсе всех закулисных сторон, но она заставляла их выглядеть так гламурно. Проводить все свое время в обществе важных людей, запросто заходить в сто́ящие многие миллионы пентхаусы, которые большинство людей видят только в журналах, — Скайлар делает вдох и поворачивается ко мне лицом. — Моя мать архитектор. Когда мы проезжали по старой части нашего города в Айове, то обычно играли в игру, где она заставляла меня определять, какие дома были в стиле королевы Анны, какие в викторианском стиле, а какие в европейском романтическом. У нас даже есть дома Фрэнка Ллойда Райта. Я знаю это как свои пять пальцев.
— Звучит... смешно, — поддразниваю я.
— Если бы ты вырос в Айове, то подумал бы, что это смешно. А где ты вырос?
Ветерок шевелит ее длинными светлыми волосами, он словно расчесывает их невидимыми пальцами, укладывая по спине. Ее стройные, как у бегуньи, ноги, делают большие шаги, в попытке не отстать от меня.
Когда мы поворачиваем за угол, лавандовый кардиган Скайлар распахивается, и она поспешно стягивает его на груди. Не понимаю, как такая миниатюрная девушка может иметь подобную фигуру, и не похоже, что она относится к тому типу женщин, которые увлекаются имплантантами. Большинство девушек со своими новыми, только что приобретенными буферами, демонстрируют их при каждом удобном случае. Скайлар же прикрывает свои почти бессознательно.
— Спроси, где я не рос, — отвечаю.
Она не спрашивает. Я не уточняю.
В этот самый момент борюсь с желанием взять ее за руку. Не знаю почему, но хочу этого. Я не знаю эту девушку, но мне с ней легко, и это говорит о многом.
Отбрасываю прочь сбивающие с толку мысли. Я здесь не для того, чтобы снимать женщин. Между работой и командировками у меня нет времени на свидания.
Но она самое милое, самое сложное создание, какое я когда-либо встречал. Мне хочется узнать ее получше. Хочется узнать, что скрывается за этим охраняемым фасадом, потому что я уверен, существует другой мир, скрытый, мир, который она бережет только для немногих избранных, которым посчастливилось узнать настоящую Скайлар.
Я отказываюсь принимать ее поведение за чистую монету, потому что знаю, в ней есть нечто большее, чем та сторона, с которой я только что познакомился.
— Тебе нравится жить в Нью-Йорке? — спрашиваю я, пока мы идем.
— Очень, — говорит она с хрипотцой и улыбается. — Каждый день кажется отпуском. Тебе знакомо это чувство, будто ты где-то в волшебном месте? Будто ты еще не у себя дома? Мне нравится это чувство. Надеюсь, оно никогда не пройдет.
Впервые за все утро у нас состоялся искренний разговор, и мне это чертовски нравится. Я не любитель пустых светских бесед. Это приводит меня в плохое настроение так же, как и обсуждение условий контрактов, связанных с правами на работу всей моей жизни.
Помимо всего прочего.
Дерьмо. Я сегодня в ужасном настроении.
Но Скайлар? Она это исправляет.
ГЛАВА 3
СКАЙЛАР
Ему не нравится квартира в Карнеги-Хилл.
Увы.
На самом деле она прекрасна. Окна от пола до потолка. Очарование старины. Подлинные, полностью отреставрированные светильники. До его нового офиса можно дойти пешком. Сверкающее оборудование кухни и ванной комнаты, везде каррарский мрамор и импортный ореховый паркет. С балкона открывается чудесный вид на Центральный парк. Можно сразу переезжать. Можно еще поторговаться и снизить цену. Это совершенно новый объект, и я просто уверена, что к концу дня за него уже внесут залог.