– Стал таким, как будто, кроме «Персея», тебе никто больше не нужен, – выпалил Аль. – И как будто ты… сам не нужен никому.
Вик чуть улыбнулся, и Аль впервые заметил, что от улыбки на его правой щеке проступает забавная ямочка. Раньше он как-то не шибко приглядывался к своему напарнику – мало того, что он обречён его слушать, ему ещё и любоваться на него?
– Так и есть, – ровно произнёс Вик, снова поднимая тёмный усталый взгляд. И у Аля даже кончики пальцев похолодели.
На то, что произошло дальше, главного кибермеханика могло толкнуть только клятое цирцеанское пойло. Чёрт знает, что туда подмешали аборигены, – белены или афродизиаков, – но Альберт Ван Ден Берг решительно извлёк стакан из ладони своего напарника и аккуратно поставил на тумбочку рядом со своим собственным. И совсем неаккуратно брякнул бутылку с остатками пойла на пол возле койки. И, распахнув дрогнувшими пальцами и без того расстёгнутую рубаху Вика, провёл губами по тёплому смуглому плечу, спускаясь ниже и ниже – туда, где краснела тонкая нитка едва поджившего уродливого шрама, перечеркнувшего выпуклую грудь.
Не дыша, он вскинул голову – Вик пристально глядел на него из-под полуопущенных ресниц, но, по крайней мере, не шарахался в испуге и морду бить тоже не порывался. Пока что.
– Больно? – хрипло спросил Аль.
– Сейчас нет, – отозвался тот не сразу. – И тогда было не больно. Просто страшно. Что я… так и умру там. Один. Что про меня никто даже не вспомнит.
– Я помнил, – выдохнул Аль, крепко сжав его запястье. – И я тебя нашёл. Но я не успел. Из… извини.
– Почему не успел? Ты же меня спас, – тихо возразил Вик. Что-то на миг вспыхнуло в его глазах, и, отчаянно желая удержать это что-то, Аль наклонился к нему и поцеловал.
Губы Вика были обветренными, но мягкими, сперва прохладными, но потом, раскрывшись под его губами, стали удивительно тёплыми. Оторваться от них было невозможно. Хоть убейте.
Аль, тяжело дыша, кое-как отстранился и опять впился взглядом в лицо Вика. По-прежнему не подымая ресниц, тот машинально облизнул губы и едва заметно вздохнул. Голова у Аля шла кругом безо всякого пойла, но он схватил с пола бутылку, глотнул прямо из горлышка и сунул её Вику.
Не останавливаться. Не задумываться. Пожалеть о собственной дури можно будет потом. Очень сильно пожалеть.
Плевать.
Этот парень был как погасший костёр. Зажечь его. Согреться самому.
Боже, как же он устал от всегдашнего холода…
Вик ошеломлённо поднял глаза, и Аль понял, что сказал это вслух.
Плевать.
Аль торопливо и неловко расстегнул ремень и «молнию» на его штанах, потом, спохватившись, на своих собственных, сдёрнул их, потом сдёрнул с его плеч рубаху и вывернулся из своей. К чёрту всё! Вот так. Телом к телу. Как хорошо.
– Хорошо… – эхом откликнулся Вик, и Аль, приподнявшись на локте, опять внимательно поглядел ему в глаза. Они потеплели и уже не походили на тёмные пустые окна заброшенного дома. В них вновь светилось удивление… и ещё что-то. Аль не знал, что. В чужих эмоциях он не разбирался, но…
– Ты когда-нибудь… раньше… это делал? – запинаясь, спросил он.
Вик задумчиво кивнул и добавил:
– Но наоборот.
– В каком смысле – наоборот? – растерялся Аль.
– Не я был в роли девушки, – пресерьёзно пояснил тот. – А Мэри-Лу. Но мне, правда, всегда было интересно, как же такое делается. У парней. И потом есть один большой плюс.
– Какой? – простонал Аль, невольно хватаясь за голову.
– Я не залечу, – объяснил Вик. И губы его наконец дрогнули в знакомой лукавой улыбке.
Боясь лопнуть от смеха и возбуждения, Аль заткнул ему рот поцелуем, наваливаясь сверху, и тот только ахнул, запрокинув голову. А потом с любопытством спросил, едва отдышавшись, обхватив коленями напряжённое тело Аля:
– А ты, ты-то ведь это раньше делал?
Нахмурившись, Аль кивнул. Воспоминания уже не причиняли боли:
– Только…
– Что? – недоумённо моргнул Вик.
– Видишь ли, – начал Аль, сам не в силах удержаться от дурацкого хихиканья, – я тогда как раз был в роли девушки.
И они снова кувыркнулись на жалобно заскрипевшую койку, умирая от хохота и тиская друг друга почти до синяков.
– А… а как же тогда? – задыхаясь, наконец спросил Вик.
– Ты не бойся, – хрипло отозвался Аль, утыкаясь лбом в его горячий лоб. – Мы справимся. Это… не так уж сложно. Мы же всё-таки кибермеханики, чёрт возьми… да перестань… пе-ре-стань же ты… наконец… ржать! Что тут… смешно-ого? Это секс, а не… а не цирк… Я же… сейчас кончу, идиот!
– Опять начнёшь… – прерывающимся голосом выговорил Вик.
И оказался прав.
И Аль оказался прав.
Они отлично справились.
Они же всё-таки были кибермеханиками, чёрт возьми.
*
Койка даже не скрипнула, когда Аль с неё поднялся, и это было странно. Хотя ещё более странным было то, что она вообще уцелела, а не рассыпалась на куски.
Сейчас должна была начаться его вахта.
Голова у него трещала как орех в кулаке. Клятое пойло.
В тусклом свете лампы Аль торопливо нашарил на полу свою скомканную одежду, выпутав её из общей кучи, и кое-как натянул на себя.
Не оглядываясь, быстро шагнул к двери. Но уже на пороге всё-таки не выдержал и оглянулся.
Вик, не просыпаясь, перевернулся на живот, обхватив обеими руками подушку и уткнувшись в неё щекой. Чёрные вихры его были взлохмачены, широкие плечи смуглели под сбившейся простынёй, уголки припухших губ приподнимались в блаженной улыбке.
Значит, он действительно лыбился даже во сне. Открытие века.
Не останавливаться. Не задумываться. Не жалеть. Иначе снова придётся бросить всё и исчезнуть.
Старая, пятилетней давности история вывернула тогда Аля наизнанку, содрала с него всю кожу. Он кое-как её нарастил. Всё, хватит.
Просто секс. Исключительно спьяну. Надраться, перепихнуться, забыть. Всё только в терапевтических целях.
Кэп мог быть доволен – главный кибермеханик выполнил свою миссию гораздо лучше любого святого отца. Или дипломированного шринка.
Мрачно усмехаясь, Аль бесшумно шагнул в тёмный коридор.
Он отбыл вахту до восьми утра, а потом заперся в своей каюте, где, не раздеваясь, рухнул на постель и проспал почти до вечера – мёртвым чёрным сном без сновидений. Очнувшись, долго стоял под колючими струями крохотной душевой. А потом, растершись докрасна полотенцем, он глянул в маленькое зеркальце над раковиной. В нём отразилась привычно бесстрастная и бледная физиономия, взъерошенный белобрысый ёжик мокрых волос, серые глаза, украшенные красными прожилками – спасибо Цирцее.
К чёрту Цирцею.
Он ещё раз придирчиво осмотрел себя в зеркало, толкнул дверь и вышел в коридор. И почти сразу застыл, как вкопанный.
Из кают-компании донёсся взрыв хохота. Потом ещё один.
Понятное дело – волшебным образом исцелившийся от депрессии второй кибермех выступал там с сольным номером.
Аль чуть было не повернул обратно, но, сделав над собой воистину титаническое усилие, шагнул вперёд.
Ничего не было. Ни-че-го. И прятаться он не будет.
Из-за стола к нему повернулись пять ухмыляющихся физиономий. Аль максимально равнодушно скользнул по ним глазами и небрежно проронил:
– Привет.
Он подошёл к плите, чтобы положить себе какого-то варева из концентратов, вкус которого Силла, любившая возиться на кухне, старалась разнообразить, примешивая к нему местные приправы. А когда опять повернулся к столу, натолкнулся прямо на взгляд Вика, – тёплый и смеющийся, – натолкнулся, как на стену, едва не выронив свою миску с едой.