Так что прекрасным субботним утром Гермиона, сильно облегчив свой кошелек на сумму аванса, вышла из лавки и поспешила покинуть Лютный переулок, но тут ее взгляд привлекло движение в тупике между домов.
Она осторожно приблизилась. Три темных фигуры в глухих мантиях с капюшонами — и одна у стены, высокий мужина, лицо скрыто. Палочки троих были направлены на четвертого, и Гермиона с ужасом поняла, что наблюдает за нападением — но на кого? Стиснув палочку в кулаке, она выкрикнула:
— Немедленно прекратите!
Все четверо резко повернулись в ее сторону. Гермиона воинственно расправила плечи, принимая позицию для атаки. Нападающие переглянулись между собой, и это дало время человеку у стены выхватить палочку и наставить ее на одного из них. Несколько долгих секунд Гермиона, мужчина и нападающие напряженно смотрели друг на друга, а потом один из них бросил: «Уходим», и все трое аппарировали, будто их и не было.
Гермиона опустила руки, переведя взгляд на мужчину.
— Вы в порядке? — натянуто спросила она.
— Ну и зачем ты влезла, Грейнджер? — фыркнув, он стянул капюшон, и перед Гермионой предстал Драко Малфой собственной персоной.
***
Малфой был живой иллюстрацией феномена Баадера-Майнхофа. Гермиона не видела его семь лет, а теперь почти каждый день замечала его светловолосую макушку в Министерстве. Она хотела подойти к нему и поговорить о произошедшем, но он то исчезал в переполненном лифте, то скрывался в толпе Атриума, то уходил к точке аппарации и исчезал, прежде чем Гермиона успевала добраться до него.
В конце концов она оставила попытки приблизиться к нему.
Когда они остались вдвоем в том злополучном переулке, Малфой не спешил благодарить ее, а, скорее, негодовал. Гермиона фыркнула, вспомнив его реакцию и речь на тему «Сам бы справился». Конечно, непомерное эго мешало ему признать, что она оказалась там в нужный момент.
Эта внезапная встреча встрепенула ее, и теперь Гермиону грызло негодование. Тогда, в Хогсмиде, он показался ей немного более… повзрослевшим, что ли?
***
Спустя десять дней с последнего визита к Олдриджу Гермиона вновь возвращалась в Лавку. Она поежилась и быстрым шагом пролетела мимо того злополучного тупика. К ее удаче, дневник был найден, и она поскорее поспешила убраться как можно дальше.
Ей казалось, что чей-то липкий взгляд постоянно следил за ней. Она быстро огляделась, и, никого не обнаружив, рванула вон из Лютного переулка.
***
Пока Гарри занимался поиском членов группировки, Гермиона с головой погрузилась в чтение дневников Дорин Фигг. У этой довольно экстравагантной дамы было пять книззлов, четверых из которых она назвала именами художников эпохи Ренессанса, а пятого — Лапушкой. Еще она довольно смело практиковала темные чары в попытках сохранить нежность кожи, имела трех любовников одновременно и пила шампанское вместо воды. В дневнике Дорин Фигг не обнаружилось ничего касательно ритуалов использования когтей, однако Гермиона нашла кое-что интересное. Дорин стала настоящей поклонницей омолаживающих кремов, которые делала на заказ француженка-зельевар Гвиневра де Финес. С ней они сдружились на почве мечты Дорин о вечной юности и привязанности обеих к домашним любимцам.
Зельевар — это то, что ей было нужно! Однако, разузнав побольше, Гермиона была несколько озадачена. Мужем Гвиневры был никто иной, как Юлиус Малфой.
Что ж, кажется, у нее появился повод встретиться кое с кем снова.
***
Сперва Гермиона отправила Малфою письмо, в котором интересовалась его делами в связи с недавними событиями, предполагая, что получит ответ на этот общепринятый жест вежливости. Это бы позволило ей невзначай упомянуть о собственных делах и шаг за шагом приблизиться к просьбе дать доступ к его библиотеке. Однако Малфой нагло проигнорировал письмо, а затем и следующие два, которые она написала уже в более нетерпеливом тоне.
Тогда она послала Малфою служебку.
«Привет! Получил мои письма?»
И еще одну:
«Поговорим?»
А потом еще:
«Надо кое-что обсудить»
Секретарь ее отдела удивленно следила за тем, как бумажные самолетики на бреющем полете каждый раз возвращались обратно на стол Гермионы.
Та лишь скрежетнула зубами после возвращения последнего.
***
— Доброе утро, Дин! — бодро поприветствовала однокурсника Гермиона, заглянув к нему в кабинет.
— Вот так встреча, — широко улыбнулся тот. — Рад, что ты воспользовалась моим приглашением. Итак, что я могу для тебя сделать?
На длинном и широком рабочем столе Дина трепыхалась метла, готовая сорваться, только отведи он от нее взгляд. Дин предусмотрительно надел на нее муфту, цепью прикрепленную к столу.
— Эта малышка совсем сошла с ума после того, как к ней одновременно применили заклинания ускорения, амортизации и удержания, — пояснил он, ухмыляясь так, будто собирался опробовать ее, как только офис опустеет.
Гермиона тревожно посмотрела на метлу и на всякий случай отошла от нее подальше.
— Ты же близко знаком с начальником Портального управления? — спросила она Дина.
— Его сын собирается стать настоящей звездой квиддича, так что он постоянно захаживает ко мне, чтобы откалибровать его метлу или обновить на ней заклинания, — кивнул тот.
— В таком случае, не мог бы ты оказать мне одну услугу?
***
— Да чтоб тебя, — выдохнул Малфой, как только вошел в переговорную и увидел там Гермиону.
Она задрала подбородок и внимательно следила, как тот подходит к столу и занимает место напротив нее, раскладывая перед собой ворох пергаментов.
— И тебе привет, — откликнулась Гермиона.
— Мой начальник сказал, что тебе нужно вне очереди оформить заявки на портключи, — убитым голосом сказал Малфой. — Я к твоим услугам.
***
Спустя три часа Гермиона закончила перечислять места обитания всех существ, которые сотрудникам ее отдела требовалось посещать в течение года, и Малфой вытер лоб.
— Итак, вам нужно семьдесят два портключа, пять из которых — в Африку, двенадцать — в Австралию, а десять — в Северную Америку. Остальные по Европе.
— Все верно, — Гермиона откинулась на спинку кресла. — Двадцать потребуются уже в следующем месяце.
— Кажется, ты забыла про еще один портключ, — Малфой отложил перо и размял пальцы.
Чернила капнули на его кисть, и теперь он пытался оттереть пятно. Гермиона следила за движениями его рук, так что рассеянно спросила:
— Какой же?
— В мой дом, Грейнджер, — съязвил он, резко прервавшись и буравя ее свинцовым взглядом.
Гермиона, вздрогнув, залилась краской и закатила глаза.
— Почему ты так и не ответил? — она посмотрела на него в упор.
— Почему я должен был? — парировал он, изобразив удивление.
— Да что с тобой не так?! — взорвалась Гермиона. — Я всего лишь пыталась поговорить с тобой!
— Ты всего лишь пыталась пожалеть меня, как одного из своих бедных животных! — хлопнул он по столу. — Ты думаешь, я не вижу всех этих жалостливых взглядов? У меня все нормально! Я справляюсь! Слышишь? Нечего лезть ко мне с этими фальшивыми переживаниями, уж от тебя-то они мне и подавно не нужны! — проорал Малфой, теряя самоконтроль.
Гермиона смотрела на него во все глаза, пока он судорожно собирал заполненные пергаменты со стола. Они возвышались горкой в его руках, и их было так много, что Малфой не смог бы открыть дверь или даже нормально пройти по коридору, не уронив парочку. Он рассерженно суетился, пытаясь уйти как можно быстрее, что выглядело даже забавно.