— Сопляк. Прежде, чем подохнешь, я дорасскажу свою историю. — Достав из кармана белый платок, бандит принялся вытирать кровь с клинка. Мою кровь! — На чем я остановился-то?.. Ах да, война. Братства быстро узнали о договоре предателей. Произошел раскол, кто-то переметнулся на их сторону, кто-то остался верен долгу. Война шла с равным успехом, пока Запределью не удалось убедить императора в своей полезности. Равновесие рухнуло, и мы проиграли.
Ибрагим-бек полюбовался чистотой клинка и спрятал его в ножны.
— Но перед гибелью Братство Сумерек построило поистине великий аркан. Все лазейки в Запределье оказались замурованы, а на ведущем в иные миры тракте появились ворота. Закрытые на ключ, который отдали юному послушнику. И проникшие к нам демоны оказались отрезаны от дома. Навсегда! Ты слышишь, навсегда! Выродков осталось не так много, и когда-нибудь мы очистим наш мир от зла…
— Благородный герой, да?! - выдавил я. — Ты сжег три кишлака со всеми, кто в них жил. Лишь потому, что их жители помогали нашим солдатам. Палач!
Черты лица Ибрагим-бека исказило бешенство. Он с ненавистью пнул меня в раненый бок. Я не сдержал крика.
— Грязный пес! Я сражаюсь против тирании демонов, во имя свободы вас — трусов и ублюдков всех мастей. Убитые, говоришь?! Мальчишка, ты не можешь представить, скольких я в действительности убил. И буду убивать дальше, пока не подохнет последний демон! Лес рубят — щепки летят, ясно?!
— Тогда чем ты лучше них?
— Тем, что я человек, а они — нечистые твари!
Накипело на душе у Ибрагим-бека, решил выговориться, пусть даже врагу. Захотел хоть кому-то объясниться, рассказать, почему стал врагом собственной страны. И умер он хорошо, свято веря в свои слова. Клинок мэтра Логая вонзился ему под левую лопатку и вышел немного ниже ключицы. В рану хлынула кислота, не оставляя бандиту никаких шансов.
— Ублюдок, пришлось же за ним побегать, — сказал геометр, сплюнув на его упавшее тело.
Выглядел тайнознатец паршиво. В одежде зияли прорехи, лицо перемазано кровью и сажей. На левой руке не хватало трех пальцев. Правда, похоже, его это мало беспокоило. Геометр лучился радостью.
— Благодарю, мэтр. Вовремя вы подоспели… — благодарно прохрипел я. — Думал, все, убьет.
— Да нет, это вам спасибо, лейтенант. Я и вправду не рассчитал силы, и этот последыш Сумерек оказался крепким орешком. Бандит едва не сжег меня последним своим арканом. Если бы вы его не отвлекли, мне бы вряд ли удалось освободиться. Спасибо!
— Да ничего, — отмахнулся я, пытаясь встать. — Он, похоже, просто рехнулся. С ума сойти можно, какие небылицы плел.
Сильнейший удар по многострадальному боку почти подбросил меня в воздух.
— А-аа!!
— Прошу меня простить, но… несчастный Ибрагим-бек не рехнулся, — сказал мэтр Логай невозмутимо. — Мне, право, неловко быть столь неблагодарным. Да только слишком много сил потрачено, и нам совсем не нужны новые слухи. Вы бы ведь обязательно проболтались, ляпнули что-нибудь не то, и все начнется сначала. Нам этого совсем не хочется.
На меня нашло некоторое затмение чувств, и я принялся грязно ругаться. Враги сменялись чересчур быстро.
Геометр досадливо поморщился.
— Поверьте, мне все это тоже очень не нравится… Думаю, вы ухитрились как-то прогневить судьбу. Вам, человеку, не верящему в демонов, придется погибнуть ради сохранения их тайны. Какая ирония…
От тела Ибрагим-бека раздалось слабое потрескивание, потянуло дымком. Мэтр Логай зашипел что-то нечленораздельное и упал на колени. Пальцы начали стремительно вырисовывать схему сложного аркана. Я был забыт. Если бандит не врал, то правдой было и существование ключа. Не важно, что он такое: формула, схема или руна, но сейчас геометр собирался ее спасать.
Сцепив зубы, я потянулся к мешочку на шее. Боль плескалась в висках, сознание балансировало на грани. Слабый толчок, и провалюсь в беспамятство, грозящее перерасти в вечный сон. Нет сил даже просто ползти. Свой амулет «на счастье» я пытался нащупать лишь из-за вечного упрямства и нежелания подыхать без сопротивления.
Мягкий мешочек норовил вывалиться из пальцев, но я все же справился — вытряхнул патрон на грудь. Шевелиться становилось все тяжелей, сказывалась потеря крови. Маленький «дерринджер» из внутреннего кармана куртки тащил целую вечность. Пистолет, раньше казавшийся таким крошечным, ладно лежащим в ладони, сейчас словно вырос до размеров винтовки. Как его перезаряжал, не помню. От боли сознание словно плыло в густом тумане, работали одни рефлексы. Одно знаю точно: когда на меня вновь упала тень геометра, «дерринджер» уже прятался у меня в ладони.
— Лейтенант, вы еще живы? — удивился мэтр Логай. Левую руку он отставил в сторону, точно держал в ней нечто чрезвычайно опасное. Сжатый кулак окутывала черная дымка. — Тогда полюбуйтесь напоследок. Вот из-за чего мы не смогли в полной мере насладиться победой в Войне Башен. Еще не ключ, но уже его заготовка. Ибрагим-бек плохо подходил на роль Хранителя… Сейчас Врата закрыты на один замок, а у него был шанс закрыть на второй. И демоны в вашем мире окончательно стали бы сказкой! — Геометр мелко захихикал. — Ничего, мы найдем достойного Хранителя и доверху наполним ключ силой. А потом раскроем Врата настежь, и сюда придут остальные наши братья…
— Я все равно не верю в демонов! — простонал я.
Мэтр двоился у меня в глазах, никак не удавалось толком прицелиться.
— Хо, лейтенант. Зато они в вас верят!
Слова геометра совпали с выстрелом из «дерринджера». Патрон крупного калибра на близком расстоянии не оставлял цели никаких шансов. Пуля врезалась в защитную оболочку вокруг тайнознатца. Руны, разбуженные моей волей, гасли одна за другой, пробивая его шиты. Когда золотая капля под углом вошла в живот мэтра, на ней остался всего один знак. Но его хватило, чтобы отправить Логая в ад к его сородичам. Потрясение, перед смертью исказившее лицо геометра, эйфорией разлилось по жилам.