H. А. Невский лично определил не менее 25–30 детерминативов. Часть из них обозначена в его словаре. Из элементов знаков, являющихся четкими детерминативами, создавались знаки «понятийной категории», по китайской классификации, типа элемент со значением «вода»+элемент со значением «птица» дают знак со значением «утка» (птица, плавающая в воде), а элементы «вода»-(-«трава» образуют знак со значением «камыш» (трава, растущая в воде).
Теория детерминативов, дав свои положительные результаты, не объясняла всего тангутского письма. Образование «новых» знаков из частей уже готовых «старых» и наличие, по меткому выражению Э. Д. Гринсте-да, «не типичных элементов, которые формировались вне необходимых рамок общей системы элементов»6, затрудняют создание единой теории тангутского письма и до наших дней. Можно уверенно сказать только одно, что в подражание китайской иероглифике тангуты создали знаки по типу всех категорий китайского письма, имевших место к XI веку, отдав предпочтение «понятийной категории» (хуэй-и) и «фонетической категории» (син-шэн).
В 1936 году Н. А. Невский в соответствии с поставленной им самим задачей приступил к «выявлению того фонетического комплекса, который возникал в голове тангута при взгляде на данный иероглиф».
«План работы на 1936 год.
I. Тема. Исследование произношения тангутских
6 Е. Grinstead. Analysis of the Tangut Script, c. 58.
идеографов на основании тангутских словарей и кратких фонетических таблиц.
Общий объем: около 10 печатных листов.
Начало работы 1 апреля 1936 года.
Конец работы 1 сентября 1937 года.
Что будет сделано: будут составлены подробные фонетические таблицы тангутского произношения (в количестве около 20).
Оформление: книга».
Срок был, очевидно, нереален.
Итак, Н. А. Невский в 1936 году вплотную приступил к фонетической реконструкции тангутского языка. Он правильно оценил источники, что отражено в опубликованных уже посмертно его статьях «Материалы для изучения тангутского произношения» и «Тангутские фонетические таблицы»7. Он разработал процедуру реконструкции, состоящую в том, что на внутренние источники реконструкции, описывающие с тангутской точки зрения фонетические особенности и состояние языка — словари «Гомофоны», «Море письмен», «Море письмен, смешанные категории», «Фонетические таблицы», — накладывались известные иноязычные транскрипции, китайская и тибетская. Этой процедуре следовали и авторы двух имеющихся ныне фонетических реконструкций тангутского языка М. В. Софронов и Нисида Та-цуо. Невский успел сделать всю подготовительную работу, которая сохранилась в тетрадях, озаглавленных «Перечень тангутских идеографов ровного и восходящего тона». Этими материалами в полной мере воспользовался Софронов. Сам Невский не успел интерпретировать эти материалы на уровне достижений лингвистики тех лет, но, как правильно писал Софронов, «Н. А. Невский стоял на пути, который в конце концов привел бы его к успешному завершению фонетической реконструкции» 8.
Вернемся к 1936 году. Н. А. Невский изучает фонетические таблицы. Один экземпляр их снабжен «Предисловием».
7 Н. А. Невский. Тангутская филология. Кн. I. М., 1960. с. 107, 132.
8 М. В. Софронов. Грамматика тангутского языка. Кн. 1. М.,1<968, с. 25.
«Сейчас просматривали разную литературу. В Тибете и Китае уже имеются фонетические таблицы. Что касается пяти тональностей [наших] нынешних письменных знаков, то каждая из них определена основным [материнским] знаком ровного, восходящего, падающего и входящего тонов. С ровным тоном связано и выделено в нем произношение чистое [глухое, в высоком регистре] и мутное (звонкое, в низком регистре]. Отобраны [слоги] тяжелые, [произносимые с придыханием, полусонанты] и легкие, [произносимые без придыхания, сонанты]. В результате выделены группы, произносимые в низком или высоком [тембре]. Семьи одинаково звучащих знаков представлены матерями [основными слогами], образующими основу сокровищницы письмен. Есть возможность отыскать и выбрать из собранного [нужное] и следует постоянно не забывать [о таблицах] и пользоваться [ими].