Разговоры о свершенном злодеянии шли настолько громкие, что Александр вынужден был назначить целых два расследования, в результате которых обнаружилось, что «жена купца» госпожа Араужо посещала в роковой день исключительно генерала Карла Федоровича Боура, после чего и скончалась «от апоплексического удара», а никаких следов насилия на теле покойной обнаружено не было.
И все же отвратительное происшествие обсуждал весь Петербург, а Константин получил прозвище «покровитель разврата» и некоторое время пробыл под домашним арестом. Репутация его уже не восстановилась: в 1807 году, когда при невыясненных обстоятельствах погиб предполагаемый любовник императрицы Елизаветы Алексеевны штаб-ротмистр Охотников, именно Константину молва приписала организацию его убийства.
Пытаясь реабилитироваться, Константин посвятил себя военному делу: занимался формированием уланских полков, участвовал в войнах с Францией, причем за Аустерлиц был награжден орденом Св. Георгия 3-й степени. Во время Отечественной войны снова проявил свой дурной нрав, перессорившись с главнокомандующим Барклаем де Толли. «Не русская кровь течет в том, кто нами командует», – заявил он, напрочь забыв, что сам был русским по крови лишь на одну шестнадцатую[10].
Помириться с женой ему не удалось, хотя великий князь специально ездил за этим в Кобург. Утешался он с актрисами: француженка Фредерикс родила ему сына Павла, крестным отцом которого стал император. В честь него младенец получил фамилию Александров.
Другая актриса, Клара-Анна де Лоран, родила ему сына Константина и дочь Констанцию. Они воспитывались в доме князя Ивана Александровича Голицына и считались его приемными детьми. Из-за этого у них изменились отчества на «Ивановичи», а фамилия напоминала о настоящем отце – Константиновы. Впоследствии Константин Иванович Константинов стал видным военным инженером, артиллеристом.
Великая княжна Ольга Николаевна много лет спустя вспоминала о своем дяде Константине Павловиче: «Мы едва знали его, я видела его всего два раза. Его голос был груб, брови щетинились, форма туго стянута в талии, отогнутые полы мундира были подбиты желтым. Он называл Мама́ «мадам Николя» и часто приводил ее в смущение своими солдатски-грубыми манерами и речами. Но его братья относились с уважением к тем двадцати годам, на которые он был старше их. Уже позднее, из рассказов его современников, мне стала известна его личность. У него были качества полутатарского, полурусско цивилизованного характера. По натуре добрый и великодушный, не стесненный правилами и узами морали, он поднимался иной раз до геройства, что доказывает его поведение во время пожара Москвы. Но в обыденной жизни он не мог отказаться от всяких соблазнов. Он окружал себя шутами и любил незаметно вплетать в салонные разговоры анекдоты. Похожие черты, если и не так ярко выраженные, выявлялись и у дяди Михаила Павловича. Обоим не хватало человеческого достоинства, которым в такой степени обладал Папа́, той нравственной силы, которая возносит человека над самим собой».
Так и текла жизнь великого князя Константина Павловича: уже немолод, одинок, жена живет отдельно в Германии и требует развод; любовницы сменяют друг друга, дети воспитываются другими, сам он – не слишком желанный гость при дворе… Назначение Константина наместником в Царство Польское напоминало почетную ссылку.
И вдруг произошло чудо! Он встретил ее – юную польскую пани Жанетту Грудзинскую. Тогда ей было двадцать лет, ему – тридцать шесть. Она была среднего роста, чуть курносая, голубоглазая, очень грациозная, изящная и элегантная. Жанетта не считалась писаной красавицей, но была, по выражению Вяземского, «красивее всякой красавицы», так как от нее веяло необыкновенной «нравственной свежестью и чистотой». Константин влюбился. Но его репутация, национальность, вероисповедание, формальное положение женатого человека, даже титул Великого князя – все было против него. А Жанетта Антоновна была девушкой строгих правил и, несмотря на стесненное материальное положение, не собиралась становиться содержанкой. И еще, будучи ревностной католичкой, она не желала менять веру.
Пять лет добивался Константин ее взаимности. Он развелся с женой, подписал отречение от престола, выучил польский язык и стал даже «думать по-польски».
Наконец Жанетта дала согласие, и свадьба была сыграна. Венчались дважды: сначала – в костеле, затем – в православной церкви. Молодые поселились в Варшаве в Бельведере – так назывался дворец наместника. Жанетта получила титул княгини Лович.
10
Петр I был женат на немке Марте, принявшей имя Екатерины Алексеевны, она родила дочь Анну, вышедшую замуж за голштинского принца. Ее сын, Петр Федорович, снова женился на немке, в православии – Екатерине Алексеевне, и для своего сына Павла императрица подыскала немецкую жену.