Тем не менее Наполеон отказывался признать себя побежденным. В отличие от австрийцев у него еще имелись резервы, да и Германский союз, несмотря на неудачу, оставался полон решимости продолжать войну. К следующей компании французы намеривались выставить восемь корпусов, порядка двухсот тысяч человек. Пруссаки, измотанные летней компанией, остановились, подтягивая и обучая резервы. Обе стороны копили силы для будущей компании 1859 года, которая, как каждый из них надеялся, станет решающей.
Именно на такой момент я и расчитывал. Когда точно полыхнет пожар войны в Европе я не знал, но учитывая накопившиеся противоречия и распад Австрийской империи, который создал некий дисбаланс в европейском пасьянсе, война становилась неизбежной. Временное исчезновение Великобритании из этого пасьянса лишь подхлестнуло события. Все таки британская дипломатия через созыв конгрессов и угрозы встать на сторону слабого, многие вопросы старалась решать дипломатическим путем. Наполеон III и прусский генштаб по природе своей оказались более прямолинейны.
Как я уже упоминал, к 1857 году основные этапы армейской реформы завершились. Теперь главной проблемой стали скрытые приготовления для Босфорской операции и десанту на Хоккайдо. Учитывая ограниченное количество войск которое виделось возможным доставить в первой волне десанта, расчет более основывался на внезапности нападения и качестве подготовки, чем на количестве. Первая волна десанта должна была составить порядка тридцати тысяч штыков и сабель, при поддержке двадцати мониторов и полевой артиллерии. Всего для захвата Проливов и Стамбула, по подсчетам генштаба, требовались три усиленных корпуса пехоты - около ста тысяч солдат которых требовалось перевезти в течении двух недель.
На Кавказе мы не планировали активных действий, расчитывая на войска Армянского княжества, которые были подготовлены и вооружены по стандартам русской армии и являли собой довольно грозную силу. В случае успеха, вполне можно было расчитывать на вмешательство персов, с которыми у нас установились прекрасные отношения и которым мы тоже помогали модернизировать армию. Давние противники османов, персы вряд ли упустят такую возможнось отщипнуть от пирога, который представляла собой дряхлеющая Османская империя.
В самой Османской империи дела действительно обстояли плачевно. За последние десять лет по империи прокатилась волна восстаний, вызванных произволом местных властей. Султан, слабовольный и непоследовательный Абдул-Меджид I, не любил заниматься госсударственными делами, проводя больше времени в гареме, чем в своем кабинете. В результате его расточительства к 1858 году султанская казна благополучно обанкротилась. Не хватало денег на выплату жалования чиновникам и солдатам. Среди неселения росли недовольство и желение перемен.
По сообщениям разведки, о наших приготовления к войне турки не подозревали. Во-первых, потому что эти приготовления держались в глубокой тайне и подготовка к ним оказалась географически разбросанна по стране, чтобы в час Х из этих фрагмантов собралась нужная мозаика. Во-вторых, за все время своего царствования я ни разу не пошел на конфликт с османами, а наоборот поддержал их в борьбе против Али-Паши. В то время как европейцы отторгли от империи Грецию и настаивали на экономических привелегиях. Мы же, будучи наравне с Британией важнейшим торговым партнером Турции, не вмешивались во внетренние дела соседней империи. По крайней мере яственно. Ведь подкуп чиновников у османов был в традиции и не считался чем то из ряда вон выходящим. А в-третьих, индикацией подготовки Российской империи к войне, для турков и англичан служило увеличение Черноморского флота. Но военный флот по тоннажу как бы и уменшился. Военные еще не привыкли к понятию увеличенной огневой мощи. А капитальных судов на Черном море практически не имелось.
Именно поэтому постройка двадцати мониторов не особенно встревожила турок и англичан, ибо они вышли довольно малого водоизмещения и считались судами береговой обороны, что в общем то было справедливо, учитывая их плохие мореходные качества. Для транспортировки войск на Николаевских верфях изготовили плоскодонные баржи с паровым двигателем. Такие баржи более годились для прибрежного плавания, в виду довольно плохой остойчивости, но в случае нужды могли провести два-три дня в открытом море, а больше и не требовалось. Эти довольно ублюдочные десантные суда действовали как каботажные транспорты, перевозя уголь, зерно и промышленные товары внутри Черного моря и в Стамбул. Разглядеть в них будущие десантные суда мог разве что параноик. Из более крупных кораблей в Николаеве были заложены и спущены на воду два парофрегата двух тысяч тонн водоизмкщкния, несущие по три стандартных для русского флота, двухсотпятидесятиметровых орудия.