Позднее Кшесинская вспоминала: «Я занимала немалое место в жизни царевича — и сейчас я вижу его направленные на меня большущие глаза, их оживленный мягкий блеск; после первых же сказанных слов он уже не был для меня царевичем, наследником трона, он был словно мечта, ставшая явью. Весь вечер он не отходил от меня, и казалось, будто мы знаем друг друга давным-давно…».
Тем не менее в дневнике Николая об этом вечере сказано коротко и сухо (после обстоятельного описания маневров в тот день): «Ездил в театр. Кшесинская 2-я произвела хорошее впечатление».
Поначалу эта встреча не имела никаких последствий, и только когда балерина появилась с труппой в Красном Селе, где Николай находился на маневрах, он после представления разыскал ее за кулисами и вступил в разговор. Нравилась ли она ему, Николай умалчивает. На следующий день он записывает: «Был на балу и долго танцевал». Почти через две недели после встречи с Матильдой, 17 июля, в дневнике между прочим упоминается: «Кшесинская 2-я мне положительно очень нравится». В дневнике Николая умалчивается о многом, поскольку это личный документ наследника престола. О встрече с балериной там не говорится ничего. Через неделю после упомянутой записи от 17 июля Николай отмечает: «Сегодня имел разговор с папой по известному вопросу…». Имеется в виду роман с Кшесинской.
Царь Александр упрекает сына за неподобающую связь и требует прекратить ее. Николай не идет на это, о чем свидетельствуют его комментарии в дневнике: «Разговаривал с маленькой К. перед окном» (30 июля); на следующий день: «Провожал Кшесинскую»; наконец, день спустя вместе выходят из Летнего театра: «Стоял у театра с Кшесинской».
Николай поступает, как ему велит положение. На первом месте у него военные обязанности. После производства в чин полковника он пишет в дневнике: «В Ровно на больших маневрах получил орден Святого Владимира 4-й степени!!!».
Связь Николая с Кшесинской развивается без особого накала, однако причина этого глубже, нежели преданность служебному долгу: у Николая уже много лет не идет из головы другая девушка, и он выжидает лишь подходящего момента, чтобы осуществить свои мечтания и планы. Настоящую свою любовь — Алису, принцессу Гессен-Дармштадтскую[7] — он впервые встретил шесть лет назад.
Тогда, в 1884 году, Николаю было шестнадцать лет, а Алисе — двенадцать. Он сразу же испытал влечение к ней. Подаренную им брошь застенчивая девочка на следующий день вернула, и разобидевшийся Николай передарил брошь ничего не подозревающей тетке Алисы. Три года спустя они встретились снова, и Николай танцевал с Алисой за полночь. Николай исполнял обязанности шафера на свадьбе ее старшей сестры Эллы (принцессы Елизаветы Гессенской) со своим дядей, великим князем Сергеем Александровичем. Тогда они с Алисой нацарапали свои имена на оконном стекле.
Сейчас, летом 1890 года, Алиса приехала в Россию навестить Эллу и Сергея Александровича на их даче в Ильинском под Москвой.
Но родители Николая давно заметили интерес наследника к Алисе и не хотят, чтобы он привел к серьезным последствиям. Николая не следует пускать в Москву.
Хотя Николай влюблен в Матильду Кшесинскую, этим летом, спустя две недели после (временного) расставания с балериной, он поверяет своему дневнику 20 августа: «Боже! Как мне хочется поехать в Ильинское, ведь Виктория и Аликс сейчас там; иначе, если я не увижу ее теперь, то еще придется, к сожалению, ждать целый год, а это тяжело!!!».
Николай уже знает, что ему предстоит надолго расстаться со своим окружением и с предметами своих вожделений: отец отправляет его в длительное путешествие по Ближнему и Дальнему Востоку. И хотя личная жизнь царевича пока не имела решающего значения, родители считали желательным надолго разлучить его с обеими девушками. Помимо того, что в царствующих домах Европы принято было направлять наследника в поездку с целью продолжить образование и завязать контакты с будущими внешнеполитическими партнерами (и противниками), царь Александр надеялся, что Николай за это время забудет два имени — Матильда и Алиса.
Хотя немецкая принцесса могла по своему положению рассматриваться как потенциальная супруга наследника российского престола — в противоположность Матильде, — установление прочных связей царствующего дома с Гессен-Дармштадтской династией не входило в интересы Александра. Низкий — всего лишь великогерцогский — ранг этой семьи и ее небольшой политический вес делали нежелательным для Александра III брак его сына с Алисой. Да и иные политические соображения. Например, гораздо выгоднее для Александра было бы породниться с королевским домом союзной Франции.