В качестве иллюстрации можно привести не слишком известную статью Льва Толстого «О голоде», где он писал так:
«В последние 30 лет сделалось модой между наиболее заметными людьми русского общества исповедовать любовь к народу, к меньшому брату, как это принято называть. Люди эти уверяют себя и других, что они очень озабочены народом и любят его. Но все это неправда. Между людьми нашего общества и народом нет никакой любви, и не может быть.
Между людьми нашего общества – чистыми господами в крахмаленных рубашках, чиновниками, помещиками, коммерсантами, офицерами, учеными, художниками и мужиками нет никакой другой связи, кроме той, что мужики, работники, hands, как это выражают англичане, нужны нам, чтобы работать на нас.
Зачем скрывать то, что мы все знаем, что между нами, господами, и мужиками лежит пропасть? Есть господа и мужики, черный народ. Одни уважаемы, другие презираемы, и между теми и другими нет соединения. Господа никогда не женятся на мужичках, не выдают за мужиков своих дочерей, господа не общаются как знакомые с мужиками, не едят вместе, не сидят даже рядом; господа говорят рабочим ты, рабочие говорят господам вы. Одних пускают в чистые места и вперед в соборы, других не пускают и толкают в шею; одних секут, других не секут.
Это две различные касты. Хотя переход из одной в другую и возможен, но до тех пор, пока переход не совершился, разделение существует самое резкое, и между господином и мужиком такая же пропасть, как между кшатрием и парием»20.
А известный русский философ Николай Бердяев дал этому явлению и «научное» обоснование (прочитав это, становится понятным, почему большевистское правительство выслало его из страны). В труде «Философия неравенства» он писал:
«„Просветительное“ и „революционное“ сознание… затемнило для научного познания значение расы. Но объективная незаинтересованная наука должна признать, что в мире существует дворянство не только как социальный класс с определенными интересами, но как качественный душевный и физический тип, как тысячелетняя культура души и тела. Существование „белой кости“ есть не только сословный предрассудок, это есть неопровержимый и неистребимый антропологический факт»21.
Предлагаемая Бердяевым апология антропологического, физиологического превосходства «элиты» над «быдлом» для Советской России была, конечно же, чужда и недопустима. Не осознав того, что «элита» Российской империи относилась к народу как к чему-то среднему между рабом и скотиной, мы вообще ничего в том времени не поймем.
Мало кто из представителей высших сословий заморачивался составлением теорий, но они так жили. Таковы были и законы Российской империи. Русская верхушка впитывала презрительное отношение к народу с малолетства, вдыхала вместе с воздухом. И русский царь, стоявший на самом верху социальной пирамиды, не был исключением, да и с какой стати? Или он дышал другим воздухом? Тем более на протяжении двух веков матери русских царей были европейскими принцессами – то есть русские являлись для них еще и туземцами.
Как это все соотносится с христианством – пусть объясняют монархисты…
Глава 2. «Хозяин земли русской»
Личные качества Николая II
Николай II имел очень длинный и практически невоспроизводимый титул: «Император и Самодержец Всероссийский, Московский, Киевский, Владимирский, Новгородский; Царь Казанский, Царь Астраханский, Царь Польский, Царь Сибирский, Царь Херсонеса Таврического, Царь Грузинский, Государь Псковский и Великий Князь Смоленский, Литовский, Волынский, Подольский и Финляндский; Князь Эстляндский, Лифляндский, Курляндский и Семигальский, Самогитский, Белостокский, Корельский, Тверской, Югорский, Пермский, Вятский, Болгарский и иных; Государь и Великий Князь Новгорода низовския земли, Черниговский, Рязанский, Полотский, Ростовский, Ярославский, Белозерский, Удорский, Обдорский, Кондийский, Витебский, Мстиславский и всея Северныя страны Повелитель; и Государь Иверския, Карталинския и Кабардинския земли и области Арменския; Черкесских и Горских князей и иных Наследный Государь и Обладатель; Государь Туркестанский; Наследник Норвежский, Герцог Шлезвиг-Голштинский, Сторманский, Дитмарсенский и Ольденбургский и прочая и прочая и прочая». Многие из вышеперечисленных земель были больше среднего европейского государства.