План выполнен, и 4 января 1927 года Вавилов из Рима отплывает во Францию, а 6 января из Марселя ― в Порт-Саид, затем в Сомали. В этой стране он долго не задерживается. Из очередного письма узнаём, что 7 февраля он уже на территории Абиссинии и отправляется во внутреннюю часть страны. 8-ым апреля датировано письмо из Эритреи, адресованное Е. Барулиной, с которой он недавно зарегистрировал брак, в котором он назначает ей встречу в Риме в середине апреля. Они встретились в Риме 16 апреля. Начинается их "свадебное путешествие". Они побывали в Мессине, Палермо, Флоренции, Болонье, Милане, Венеции, Ломбардии. 26 мая Елена Ивановна вернулась в Ленинград, а Николай Иванович поехал в Испанию. В СССР он вернулся во второй половине июля.
Несомненно, Николай Иванович регулярно высылал посылки с семенами, но что из материалов Марокко, Абиссинии, Сирии … оказалось полезным для сельского хозяйства СССР и России в частности? Ничего.
Рассмотрим ещё одно вавиловское путешествие, растянувшееся на полгода. В августе 1932 года Николай Иванович вылетел в США на VI Международный генетический конгресс, который проходил 24–31 августа в городе Итака. После конгресса, 2 сентября, Вавилов, проезжая на поезде, познакомился с земледельческими штатами Канады по маршруту с востока на запад и вернулся в США, посещая засушливые штаты, по направлению с запада на восток. С 14 по 17 октября Вавилов на Кубе. Он посетил Ботанический сад в Сьенфуэгосе и Агрономическую станцию в Сантьяго-де-лас-Вегас в пригороде Гаваны. 17 октября он вернулся в США, город Майами, штат Флорида. Затем самолётом ― в Мексику. Побывал на Ямайке, откуда перебрался в Панаму, а затем в Эквадор и Перу. 7 ноября 1932 года Вавилов пишет письмо в ВИР из Куско (Перу). Письмо адресовано Н. В. Ковалёву, В. Е. Писареву и С. М. Букасову (ЛГА, ф. 9708, оп. 1, ед. хр. 500, л. 131–132).
Вот выдержки из этого письма: "…Оторвался на 3 месяца от всего мира. Пока идёт ничего. Был на Юкатане, постиг теперь немного всю Центральную Америку… До черта тут замечательного и интересного! Пример ― картофель. Всё, что мы знаем о нём, надо удесятерить… Изучая поля цветущего картофеля в Перу, убедился, что все, так называемые, местные сорта ещё могут быть разбиты на сотни форм, да каких… Цветы различаются по размеру вдвое, чашелистики в 10 раз, есть с раздельными и спайными лепестками, сколько тут химер, гамма цветов на любом поле от синего тёмного через весь ряд до белого, да с орнаментом, а листва. Словом, сортов и разновидностей ботанических тут миллионы… Я не сомневаюсь, что если диалектику картофельную тронуть всерьёз в Перу и Боливии, то мы переделаем картофель, как хотим. До черта видов дикого, культурный в таком виде, что хотя и видел "пекла творения”, но такого ещё не видел… Это всё в таком ошарашивающем разнообразии и так локализовано, что только недоразумением можно назвать недоучёт целых два века селекционером и генетиком того, что тут есть… Невежество наше и картофель Андов поражающи". Подобные вавиловские высказывания нередко воспринимаются как величайшие открытия. Но Вавилов это разнообразие картофеля открыл только для себя лично. Американские учёные давно это знали. То, что для Вавилова было открытием, для них было хорошо известными, хорошо изученными фактами, притом зафиксированными в многочисленных публикациях в американских журналах конца XIX ― начала XX века.
Следующая выдержка из этого письма: "Беру всё, что можно… Отправил 8 посылок по 5 кило. Не могу не посылать. Но с ужасом помышляю о весе картошки (а надо каждого "сорта" по 30 клубней минимально) и о стоимости каждой посылки в 7–8 рублей золотом, не считая труда". Во фразе "Беру всё, что можно" заключена главная ошибка в стратегии путешествий Н. Вавилова и его помощников. За этим "что можно" Вавилов забыл, что действительно нужно было в то время нашей стране.
Из Перу Вавилов перелетел в Боливию, затем в Чили, Аргентину и Уругвай. Письмо из Монтевидео он написал 14 декабря. В конце месяца Вавилов уже в Бразилии. Следовательно, на Боливию, Чили, Аргентину и Уругвай приходится 40 дней ― в среднем, по 10 дней на страну. Если учесть, что в каждой стране, в каждом городе Вавилов встречался с властями, посещал музеи, университеты, заповедники, то у него не оставалось времени изучать "субстанции культур и сортов… изучать будущее мирового земледелия". Это краткое знакомство со страной, с работой исследовательских учреждений, не более. В суть исследовательской работы при таком верхоглядстве вникать просто некогда. Поэтому путешествие превращается в обычную туристическую поездку. Он не успевал даже всё увидеть, а не только изучить.