– Жорж, пожалуй стоит ему это разрешить. Правда, я запрещаю им выступать им под своими настоящими именами. Итак, пусть наш генерал действует под псевдонимом Генрих Гиммлер.
– А почему таким? – Георгий прекрасно понял, что я хочу лишний раз намекнуть французам о том, что им исподтишка гадят «проклятые боши».
– Жорж, лучше не надо спрашивать. Поверь, я не просто так выдумываю эти псевдонимы. И кстати, нужно навести должный порядок в документах Военные агенты нейтральной страны не могут непосредственно участвовать в боях. Поэтому, пусть группа наших советников отныне проходит как общественная организация. Назовем ее Первым отрядом Германского Добровольческого Корпуса. Ну и пусть у наших «волонтеров» будут звания, не принятые ни в одной армии. Как ты думаешь, «группенфюрер Гиммлер», будет здорово звучать? Ну а прочие офицеры пусть станут зондерфюрерами. Список уместных для этого случая псевдонимов, будет у тебя в течении часа.
Немного погодя, я спохватился и приказал, чтобы все офицеры из «группы Гиммлера» переоделись в статское. А то может совсем нехорошо выйти: офицеры якобы немецкие, а мундиры русские. А еще меня беспокоило: как сами американцы отнесутся к попыткам Ренненкампфа что то им приказывать? Однако Василий Иванович, меня успокоил: нормально отнесутся. Ибо собранная для рейда конная группа не является детищем Военного министерства. Она целиком и полностью сформирована на средства неких частных лиц.
– А имена этих частных лиц вам известны?
Оказалось, что очень хорошо известны. Вот часть списка «учредителей»: Standard Oil! Мать моя женщина! Узнаю брата Колю! Это ведь старина Рокфеллер! Его интерес к Техасу вполне понятен. Понятно, почему он решил взять дело в свои руки. А Василий Иванович продолжал информировать. Оказывается, весь старший офицерский состав группы – держатели акций фирм из перечисленного списка! К армии САСШ они имеют слабое отношение. Формальный командующий группой – генерал Стюарт, никогда не был даже вторым лейтенантом. Хотя, когда имеешь дело с американцами, удивляться стоит как можно реже. Во всяком случае, есть в этом деле и много положительных моментов. За службу тыла Павлу Карловичу беспокоиться не придется. Ее целиком и полностью держат в своих руках профессионалы своего дела. Воровства точно не будет. Ибо ссориться с миллиардером много страшней, чем с государством. У акул капитализма не забалуешь! Если что не так – закопают и расстрелять при этом забудут.
Подтверждением этих мыслей была шифровка от Ренненкампфа. Он сообщал о состоявшейся встрече с самим Джоном Девисоном и его семьей. Оказывается, Рокфеллер, снарядив конную группу и расставив на ключевых должностях своих людей, не собирался ставить препоны профессионалам.
– Генерал! Не обращайте внимания на пустые формальности. Война – это ваш бизнес. Значит вам его и вести. А Стюарт уже предупрежден о том, что в этом деле главными будут ваши люди.
И в подкрепление своих слов, Рокфеллер информировал Ренненкампфа о том, что ему и его офицерам, в случае успеха будет выплачена неплохая премия.
Павел Карлович правда сомневался, вправе ли они выполнять свои обязанности на таких условиях?
– Жорж, пусть он отбросит всяческие сомнения. Я не стану возражать против получения заслуженных наград. Ну а то, что это не ордена… Что взять с этих американцев? Они ведь ордена по сию пору не завели!
В успехе рейда я не сомневался. Потому, что знал: в данный момент в таких делах «наш Гиммлер» впереди планеты всей. И если его не придерживать дурными приказами, то он задачу выполнит на «отлично». А задача была простая: французы должны потерпеть поражение. А потерпев поражение, возжаждать реванша. А они захотят взять реванш. Потому что на кону – нефть Техаса.
И вот, в один прекрасный день кавалеристы «Гиммлера» совершив обходной маневр, врубились во французские тылы. Павел Карлович не стремился вступать в бои с боевыми частями. Главной целью для него было – перерезать коммуникации. И он вволю порезвился на них. В этот момент французы ничего с ним поделать не могли. Своей кавалерии у них не было. А пехоте гоняться за кавалерией как то несподручно. Да и американская пехота наседает с фронта. И потому, как только прекратилось снабжение всем необходимым, французы не выдержали и начали отступать. А отступать – нелегкая задача. Особенно, когда у противника есть авиация, а у тебя ее нет. Она конечно была, но «проклятый Гиммлер» прорвался к дирижабельной станции и не оставил там ничего целого. Совсем уж духом французы не пали. И в бегство не пустились. За неимением собственной кавалерии, вызвали мексиканскую. И она прибыла. Вот тут веселье и началось! Бравые мексиканские кабальеро привыкли воевать по старинке. А Павел Карлович – по новому. И ставку он сделал не на непосредственный удар войск, а на маневр и огневой удар. А еще на современные средства связи, разведки и наблюдения за противником. Правда, последние были не нашей, а американской выпечки. Но хватило и этого. Кавалерийское сражение по новым правилам разыгралось на обширном пространстве между Остином и Сан‑Антонио. Колонны генерала Хуареса, спешащие на выручку союзникам, были своевременно обнаружены воздушной разведкой. После чего, дирижабельный отряд начал наносить по ним удары за ударами. И это было только началом. Генерал Хуарес, оказался человеком упорным и достаточно сообразительным. Не имея средств ПВО, он принял решение совершать марш в ночное время суток. Это избавило его войска от бомбардировок. Но только ночью. Днем же, когда кавалерия отдыхала, ее хоть с трудом, но обнаружили. Все‑таки даже правильное решение не всегда приводит к успеху. Просто потому, что подводят исполнители. А исполнители понятия не имели о такой вещи, как маскировочная дисциплина. За что и поплатились. А американцы тем временем без особых проблем начали сближаться с мексиканскими войсками. И в один прекрасный день, противники увидели друг друга воочию.
Даже если бы Хуарес желал, то уклониться от схватки у него все‑равно бы не вышло. «Парни Гиммлера» охватили мексиканскую кавалерию с трех сторон. И хотя у них не было локтевой связи между отдельными полками, взаимодействие между ними утрачено не было, благодаря наличию радиостанции в каждом полку. В это утро, все было против Хуареса. Восходящее солнце грело спины американским драгунам и слепило мексиканцев. Благодаря образцовой логистике, конский состав находился в прекрасном состоянии. Зато кони мексиканцев были отощавшие. Американцы имели в достатке огневых средств, а мексиканцы в результате бомбардировок, лишились и той конной артиллерии, что имели ранее. В общем, куда ни кинь – везде клин. Уклониться от боя уже не выходило. Из всех возможных решений, Хуаресу пришлось принять только одно – сабельный удар. Рассчитывать на победу при иных раскладах он вполне мог. Дело в том, что сабельные атаки никогда не являлись коньком американской кавалерии. Более того, она их всячески избегала. Точно так же и нанятые Рокфеллером добровольцы. С ними все было даже хуже. Необходимым с точки зрения наших советников холодным оружием всех обеспечили. В каждом эскадроне один взвод имел на вооружении пики и сабли. Прочим дали только сабли. Но толку от этого не было. Занятий по рубке лозы, фланкировке, фехтованию… провести не успели. Поэтому сами кавалеристы относились к холодному оружию как к вещи бесполезной и обременительной. При первом же удобном случае их обязательно «теряли». Наказывать за утрату оружия так, как принято в нормальной армии, никто не имел права. За этим бдительно следили правозащитники. В общем, к началу сражения, половина личного состава в случае израсходования патронов оказывалась безоружной. Вот потому и была сделана ставка на один лишь огневой удар. И он был впечатляющий. Все‑таки мексиканцы, это не воспетые Киплингом фузи‑вузи. Те еще могли пройти сквозь огонь британской пехоты и прорвать ее строй. «Кабальеро» подобной выдержкой не обладали. Переть с одними саблями в руках на сотни пулеметов противника – это не их стиль. Поле боя в считанные минуты покрылось трупами лошадей и всадников. Весь бой продолжался минут пятнадцать. А дальше началось преследование убегающих. Войдя в азарт, американцы потеряли всяческую осторожность. Это дорого стоило солдатам 28 драгунского полка. Увлекшись погоней, они проглядели нового противника. Четвертый кавалерийский полк кубинских «десперадос» опаздал к началу битвы. Но зато у него был более удачливый командир – полковник Франсиско Дельгадо. Оценив сложившуюся обстановку, он приказал своим бойцам расступиться и пропустить беглецов, а затем, по сигналу горна, «десперадос» устремились в атаку. Сабельную. Которую американцы сперва проглядели, а потом было поздно. Кубинцы успели нанести сабельный удар с двух сторон.