быстро, и летом 1782 года Безбородко дал приказ по своему ведомству: «Сочиненные на основании
данной от меня программы присутствующим в Главном Почтовых дел Правлении советником
посольства господином Львовым планы и фасады всему тому строению Ея Императорскому
Величеству были представлены и удостоены ея апробации, чего ради и надлежит приступить к
производству того в дело».
Н. А. Львов. Почтамт. 1782 — 1789 гг. Главный фасад. Обмерный чертеж начала XIX в.
Строительство началось в том же году и продолжалось семь лет. Николай Александрович не мог
сам наблюдать за постройкой (прежде всего из-за частых и длительных командировок). Для этой цели
по его рекомендации были назначены архитектор Я. Щнейдер и «каменных дел мастер» итальянец
Антонио Порто.
В XVIII веке круг деятельности почтовых учреждений был гораздо шире, чем теперь: в те времена
почта ведала не только пересылкой писем, но и перевозками людей, обеспечивая им по возможности
быстрое передвижение благодаря смене лошадей и ямщиков на почтовых станциях. Невозможно
представить себе тогдашнего почтового здания без более или менее обширных конюшен. Главный
«почтовый стан» должен был иметь помещения для администрации, для регистрации и оплаты
«подорожных» людям, отправляющимся в путь, для многочисленных почтовых операций.
Вид Почтамта со стороны улицы Якубовича. Фотография.
Почтамт. Маска льва. Фотография.
Как же решил Львов поставленную перед ним достаточно сложную задачу — построить большое
общественное сооружение, совмещавшее в себе столичный почтовый двор и управление почтой —
административный центр?
Восьмидесятые годы столетия — время, когда в Петербурге идет большое строительство.
Возводится множество общественных зданий, подобных выстроенным по проектам Кваренги
грандиозным зданиям Академии наук на набережной Васильевского острова и Ассигнационного
банка на Садовой улице.
Почтамт — сердце путей сообщения и связи страны — располагался в стороне от основных
городских магистралей.
Н. А. Львов. Проект Почтамта. 1782 г. План.
Это был район с довольно густой застройкой, поблизости от него находились парадные площади
— Исаакиевская и Сенатская, а совсем рядом — новый дом-дворец графа Безбородко. Такое
соседство обязывало к известной импозантности.
В распоряжении архитектора был прямоугольный по форме участок земли, ограниченный с трех
сторон улицами, а с четвертой — частными владениями. Все это подсказало автору общую
планировку здания, полностью занимавшего отведенное для него пространство.
Три сходных по оформлению фасада выходили на прилегавшие улицы. Это были типичные для
последней четверти
XVIII века спокойные, классические фасады с симметричной композиционной схемой.
Трехэтажное здание имело четкие членения как по горизонтали, так и по вертикали. Нижний
рустованный этаж был трактован как цоколь, над которым возвышались еще два этажа, объединенные
пилястрами и четырехколонными портиками у центральных выступов-ризалитов, боковые выступы
были выделены своеобразным расположением окон верхнего этажа: по сторонам центрального
полуциркульного окна, завершавшего большую плоскую нишу, располагались два круглых окошка
(после неоднократных позднейших перестроек эта композиция читается лишь на фасаде со стороны
улицы Якубовича). Так простыми средствами Львов сумел разнообразить фасады «почтового стана» и
в то же время придать им подобающую значительность.
Единственное украшение,- которое допустил архитектор, это декоративные маски львов под
фронтонами. Львиная маска — широко распространенная деталь внешнего убранства дома во
времена классицизма — исполнена по рисунку Львова талантливым мастером Ефимом Мохначевым.
Часто львиные маски бывают шаблонными, но таких или даже похожих на эту нет. Очень
выразительная, пластично вылепленная, чуть улыбчивая морда со стилизованными круглыми ушами;
вместо традиционного кольца пасть придерживает распластанную на манер русского
орнаментального полотенца, тоже сильно стилизованную, львиную шкуру. Эта скульптурная деталь
настолько индивидуальна, что на строгом ведомственном здании воспринимается как своеобразная
подпись зодчего.
Каретный двор Почтамта в середине XIX в. Литография.
Но основное достижение Львова в проекте Почтамта — это умелое сочетание современного
характера фасадов с удобной и рациональной внутренней планировкой, обусловленной назначением
здания. К сожалению, мы не знаем подлинных проектных материалов по «почтовому стану» и судим
о его первоначальном облике лишь по чертежам конца XVIII — начала XIX века, фиксирующим его.
В главные южные ворота Почтамта с Ново-Исаакиевской улицы экипажи въезжали в просторный
внутренний двор, территорию которого после перестройки 1903 года занимает главный
операционный зал со стеклянным потолком. По сторонам двора находились конюшни для более чем
ста лошадей, каретные сараи, шорные, экипажные мастерские и подсобные помещения. Со стороны
въезда двор был оформлен одноэтажным хозяйственным корпусом, изогнутым дугой, прикрывавшим
наподобие кулисы вход в конюшни и придававшим двору аккуратный и даже парадный вид. В
верхних этажах основного корпуса, выходившего на Ново-Исаакиевскую улицу и Выгрузной
переулок, располагались помещения для почтовых операций, отдыха приезжающих и казармы для
«нижних чинов». Северная часть здания с рядом небольших внутренних дворов была отведена под
квартиры для служащих почтового ведомства.
* * *
Известно, что Львов более десяти лет прожил в «почтовом стане», в казенной квартире. Здесь
собирались у него друзья — поэты, художники и музыканты, здесь поселился по приезде с Украины и
несколько лет прожил, как свой человек, В. Л. Боровиковский, здесь запросто бывали величественный
Г. Р. Державин, который, по словам К. Ф. Рылеева, «выше всех на свете благ общественное благо
ставил», и остроумный В. В. Капнист, бичевавший в своей «Ябеде» тогдашнее судопроизводство.
Постоянными гостями Львова были пользовавшийся необычайной популярностью портретист Д. Г.
Левицкий, а также почти никому еще неведомый А. Н. Оленин, ставший впоследствии президентом
Академии художеств. Здесь часто музицировали лучшие композиторы второй половины XVIII века Е.
И. Фомин и Н. П. Яхонтов. Их приводили сюда приветливость и дружеское участие хозяина, его
дельные советы в вопросах искусства. Их объединяло общее стремление на любом поприще
бескорыстно служить родине. Искренне верившие в возможность и реальность просвещенной
монархии, они не могли опередить идей своего времени и увидеть, как увидел Радищев, всю глубину
несправедливости крепостнического строя и монархии. Но они были патриотами, противниками
жестокостей крепостничества, они служили развитию русской культуры и стремились к просвещению
народа. Интересно проследить влияние и роль Львова в работе Левицкого над парадным портретом
«Екатерины-законодательницы» (1783 г.) для дома Безбородко рядом с «почтовым станом». Львов,
бывший постоянно в курсе дел своего патрона и помогавший ему собирать богатейшую коллекцию