Юрий Николаевич много работал, руководил работой молодых ученых, будущих ученых — аспирантов. Подготовил к печати древнеиндийский памятник «Дхаммападу», мечтал о продолжении «Biblioteca buddhica», о цикле новых работ по лингвистике Азии, по ее истории, культуре, искусству. Собственные его работы издавались в Нью-Йорке, в Париже, в Праге, в Лондоне, в Индии; теперь он готовил их к изданию в Москве.
Юрий Николаевич работал радостно, как отец. Видел в труде, в деянии смысл жизни и ее назначение.
Со здоровьем у Юрия Николаевича было неважно — возможно, влияла перемена привычного воздуха, привычного климата.
Юрий Николаевич умер внезапно, от острого сердечного приступа, 21 мая 1960 года. Гроб стоял в зале Института востоковедения. Горели масляные светильники, сменялись у гроба индийцы, монголы, буряты, русские.
Кремация состоялась в московском крематории; могила Юрия Николаевича — на Ново-Девичьем кладбище; на розоватой плите высечено зубчатое пламя.
Бережно сохраняется Кабинет Юрия Рериха в институте, где он работал. Молодые востоковеды не просто чтут его имя — постоянно пользуются его трудами, постоянно вспоминают его, изучая восточные языки и древние книги Тибета, Монголии, Индии. Изданы в России труды Юрия Рериха, издана монография о Святославе Рерихе — художнике, общественном деятеле, лауреате премии имени Джавахарлала Неру. И прежде всего — постоянны издания, многочисленны выставки работ Николая Константиновича. Сборники литературного наследия, книга путешествия «Алтай — Гималаи», «Письмена», пьеса «Милосердие» — подарки многочисленным читателям и почитателям, подарки истинно дорогие, потому что, как бы ни были велики тиражи книг, достать их невозможно: любой тираж расходится в считанные часы.
Празднование столетия со дня рождения Николая Рериха в 1974 году сочетало обширную выставку в залах Академии художеств в Москве и научную сессию, проходившую в тех же залах. Торжествен был вечер в Большом театре, звучала музыка Мусоргского и Чайковского, и знаменитые «Половецкие пляски» шли на фоне золотистого задника, повторившего декорацию Рериха к «Князю Игорю».
В зале были друзья, приехавшие из Индии и Нью-Йорка (Зинаида Григорьевна Фосдик прилетела как раз к вечеру в Большом театре); в зале были Святослав Рерих и Девика Рани Рерих. Они часто бывают в Москве, любят ее.
Зимой они живут в Бангалуре — городе на юге Индии, где кроны деревьев смыкаются над улицами.
Живут на окраине, в просторном доме, увитом зеленью. Еще недавно слоны приходили сюда на водопой, теперь их спугнул разросшийся город. Но в саду Рерихов — прежняя тишина, цветы и деревья разных стран. Сероватые деревья-эфироносы из Мексики. Они дают ценные масла для парфюмерии, плантация Рерихов славится в Индии.
В цветах, в дуплах деревьев живут маленькие каменные и металлические боги — пенаты: где бы ни жили Рерихи, они всегда собирают коллекции каменных орудий, каменных богов. Летом Рерихи живут в Кулу, где дорогими гостями бывают наши писатели и ученые. Там прохладно, там пахнет хвоей, шумит внизу Биас. В кабинете Николая Константиновича — его большой портрет, осененный белым полотнищем с алой окружностью.
В саду — Гуга Чохан. В саду — серая глыба с надписью: «…Да будет мир».
Почетный академик Академии художеств СССР Святослав Николаевич Рерих работает так, как работал отец — радостно, постоянно, методично.
Он любит монументальные полотна — и любит жанр портрета: вглядывается в озабоченные глаза Неру, в лицо жены, в улыбку кулутинского мальчика, в черты девушки из горного племени. Его вообще привлекает жизнь горных племен, малых племен Индии, привлекают методы и приемы индийской живописи.
Рерих-сын пишет синие тени на склонах гор, сияющие снега, облачных вестников, отшельников, Кришну, играющего на флейте. Часто это работы «в круге» Рериха-отца. Он умер в Кулу, мечтая о возвращении в Россию. Индийские картины его вернулись в Россию, в музеи Москвы, Ленинграда, десятков других городов.
Когда эти картины извлекают из запасников для очередной выставки, сотни картин-циклов из исторического прошлого древнего славянства, твердынь Тибета, высот Гималаев, сотрудники музеев знают — работа будет трудная. Не иссякнет поток людей к картинам. Будут расспрашивать о жизни художника. Будут писать отзыв в книге посетителей; будут спорить — есть ли такие краски и такие тени в самой природе.
Спорят об этом чаще всего горожане, не бывавшие в горах. Альпинисты, геологи, географы не спорят, они знают: такой дымкой окутаны дальние хребты, так светятся над ними снежные вершины. Это знают бывавшие в Альпах и на Тянь-Шане, это знают обитатели Памира и Тибета, Куэнь-Луня и Гималаев.