Барон вдруг остановился и повернулся ко мне.
- В прошлом году на скачках князя Беркутова Исидора пришла первой со значительным отрывом от ближайшего преследователя. А ваш отец был жокеем. Они готовились к скачкам и в этом году, но внезапная смерть вашего отца…
Васильев покачал головой.
- Я потерял друга и хорошего партнера. Может, Александр Михайлович чего-то не понимал в хозяйстве, но в лошадях он разбирался отлично. Он выбрал Исидору, а она выбрала его.
Барон смахнул выступившую слезу и продолжил движение.
- Я правильно понимаю, если ваша лошадь не победит, то велика вероятность, что императорские конюшни не будут заключать с вами новый контракт, - спросил я, пресекая попытку Васильева нырнуть в сантименты.
- Вероятность не просто велика, она стопроцентная! Двор выбирает только лучших, а лучшие приходят первыми. Если Исидора не выиграет, я понесу репутационные убытки, а за ними и материальные. Скорее всего, так и будет. Ведь проблема не только в том, что у меня жокея нет. У Исидоры несколько дней назад начались проблемы со здоровьем. Плохо ест, на тренировках не выкладывается. Последний раз вообще споткнулась.
Так, а вот это интересно. Неужели Исидора была настолько удручена разлукой с ее любимым жокеем. Или здесь какая-то другая причина.
- А заменить?
- Мои конкуренты не сидели сложа руки. Лошади, заявленные в этом году на Большие императорские скачки, могут составить конкуренцию даже Исидоре. Выставлять другого кандидата не имеет смысла.
Тем временем мы подошли к ограждению манежа. Васильев тяжело оперся о перекладину и низко опустил голову.
- А вы знаете размер вознаграждения за первое место? – спросил барон, глядя на начищенные до блеска носки ботинок.
- К сожалению, нет.
- Миллион…
Я едва удержался, чтобы не присвистнуть. Миллион и контракт от императорских конюшен. За такой куш можно и жокея соперника вместе с лошадью устранить.
Я вытер выступившую на лбу испарину тыльной стороной ладони.
- Послушайте, Тимофей Александрович, – барон резко поднял голову и посмотрел на меня. – Если вы поможете мне в этой ситуации – половина выигрыша ваша! Только спасите мою репутацию.
От такого щедрого предложения голова моя слегка закружилась, и я тоже оперся о перекладину рядом с Васильевым. Ну, теперь хочешь-не хочешь, а придется выигрывать.
- Я сделаю все, что в моих силах! – заверил я конезаводчика. – Василий Васильевич, а что говорит ваш лекарь о здоровье Исидоры.
- Лекарь? – непонимающе переспросил Васильев. – А, вы имеете ввиду ветеринара! Так пойдемте у него и спросим.
Мы вновь вернулись в лечебницу, в которую заглядывали мимоходом. Юноша в зеленой форме на вопрос, где найти главного ветеринара, ответил, что тот ушел к Исидоре.
Конюшня, где содержали многострадальную лошадь, стояла отдельно от основного конезавода и была совсем небольшой, всего на шесть лошадей. Там, также как и в основном здании было чисто и светло.
Пять лошадей и два конюха синхронно повернули головы в нашу сторону, стоило нам только войти. Служащие, с почтением поприветствовавшие барона и меня, тут же вернулись к своим делам. Мы же направились к тому деннику, обитательница которого никак не отреагировала на наше появление. Гнедая тонконогая кобыла стояла посреди денника, прикрыв глаза и подергивая ушами. Несмотря на то, что шерсть сейчас была тусклой, несложно было представить, как Исидора выглядела в лучшие свои дни. Около нее, положив руку на бок животного, стоял мужчина в зеленой форме ветеринарной службы. В другой руке он держал небольшой серый чемоданчик. Услышав наши шаги, он вздрогнул и обернулся. Ветеринар оказался мужчиной средних лет, с помятым бледным лицом, примерно пятидневной щетиной и красными глазами. Взгляд бледно-зеленых глаз был виновато-печальным.
- Здравствуйте, Василий Васильевич, - поприветствовал он барона и с непонимание покосился на меня.
- Здравствуйте, дорогой Артем Артемович. Это Тимофей Александрович, сын графа Никольского.
Он учтиво, но молча, поклонился. Я кивнул в ответ.
- Как поживает наша красавица? – поинтересовался конезаводчик, впрочем, без особой надежды в голосе.
- Без изменений. Осмотрел еще раз. Анализ крови взял, - он приподнял чемоданчик, в котором наверняка лежали его инструменты. - Посмотрим, что покажет.
Барон одобрительно кивнул.
- Тимофей Александрович любезно согласился заменить своего отца, графа Никольского, в качестве жокея.