- Теперь ваша очередь, Тимофей Александрович, - неожиданно вежливо сказал конюх.
Я встал на платформу, водрузил на голову шлем, одной рукой подхватил седло, другой взял куртку и хлыст. Цифры на экране замигали, несколько раз сменились, а потом остановились.
- Ну, можно расходиться и прямо сейчас завязывать с этой затеей, - почесал в затылке Серега.
- Почему? - растерялся я.
- У вас перевес, - грустно произнес Артем Артемович.
- Сколько?
- Семь килограмм! Да вы толстый, сиятельство, - попытался подколоть меня конюх, но мое выражение лица пресекло попытку. – За две недели скинуть столько – почти невозможно. Да и не известно, подпустит ли вас Исидора.
- Сегодня еще не рекомендую пробовать, - покачал головой ветеринар.
Я обвел взглядом всех собравшихся. На меня напряженно смотрели три пары глаз. Лишь Потап взирал на все с неподдельным и почти радостным интересом, совершенно не понимая из-за чего столько суеты.
- Завтра утром начнем тренировки с Исидорой. Если все пройдет хорошо, значит… - я сделал паузу, сам пытаясь осознать то, что собирался сказать, - буду активно худеть.
- Лизу надо спросить, - подал голос староста.
Все удивленно оглянулись на него.
– А что? – развел он руками. - Женщины вечно худеют.
На том мы порешили и разошлись.
Следующим утром я проснулся раньше всех. Даже на кухне было тихо. Это значило, что Лизонька еще не пришла. Стараясь не шуметь, я выбрался из усадьбы и отправился на конюшню.
Ранее утро дышало свежестью. В небольшом овраге за манежем еще клубился туман. Стог сена, к которому я направлялся, источал совершенно невероятный, одуряющий аромат сухой травы и каких-то цветов. На мгновение остановившись и окинув взглядом окрестности, я подумал, что именно так выглядел покой, к которому я так стремился. И я непременно осяду в родовом имении графа Никольского… когда-нибудь… лет через сорок. А пока я надергал сена и бодрой походкой направился на свидание к Исидоре.
Лошадь встретила меня любопытствующим взглядом, а сено довольным фырчанием.
- Доброе утро, красавица! – поздоровался я с ней, открывая дверь денника. - Будем знакомы, я твой новый жокей.
Исидора моргнула и мотнула головой. Я подошел слева и погладил ее по шее. Возражений не последовало, что, видимо, объяснялось наличием сена в моих руках.
- Да, я тоже рад. А теперь дай мне пройти, чтобы я положил тебе сена.
Кормушка находилась на противоположной от двери стене, и лошадь стояла у меня на пути.
Она переступила с ноги на ногу, а потом попыталась толкнуть меня боком. Но я не поддался.
- Исидора, отойди в сторону, - твердо сказал я, указывая в угол денника и давая понять, кто тут главный.
Она вновь моргнула и, промедлив мгновение, послушно отступила.
- Так-то лучше, - я положил сено в кормушку и отошел, позволяя лошади наконец-то отведать принесенное мной угощение.
Примерно через час в конюшню пришел Серега и оторопело остановился у денника. Я уже заканчивал чистить Исидору. Гнедая красотка была в полном порядке и бодро помахивала хвостом.
- Смотрю, вы поладили, - в тоне конюха я расслышал нотки ревности.
- Кажется, да, - я отложил щетку и выставил вперед ладонь примерно на высоте моего пояса.
Исидора послушно поднырнула под нее головой, и я потрепал ее между ушами.
- Да, милая, от тебя такой подставы я не ожидал, - хмыкнул парень. – Ну что ж, попробуем выезд.
Седло-то надеть мне позволите, ваше сиятельство?
Я поднял вверх ладони, показывая, что с этого момента Исидору готовит он, и вышел из конюшни. Мне было не сложно все сделать самому. Но еще больше настраивать Серегу против себя, забирая у него любимицу, я не хотел. Опасно иметь в тылу того, кто затаил на тебя злобу и обиду. А наши отношения с конюхом были пока далеки от мирных.
Сергей вывел лошадь на манеж через несколько минут. Первый выезд прошел даже лучше, чем я ожидал. Исидора слушалась идеально. Мы не стали сильно нагружать ее, и завершили тренировку через полчаса.
К этому времени к ограждению манежа подошел Игнат.
- Вижу, у вас все сладилось, - одобрительно кивнул он. – По такому поводу Лиза зовет на завтрак. В вашем случае, Тимофей Александрович, диетический.