От этого взгляда я почти забыл, зачем тут, собственно, нахожусь, но увлекаемая рукой конезаводчика, Исидора уже покинула сектор высочайших гостей, и мне оставалось лишь разочарованно вздохнуть. Спешившись уже у конюшни я ласково потрепал гриву Исидоры и исполнил обещанное, чмокнув лошадиный нос. Красотка довольно фыркнула. Для нее гонка завершилась. Для нее, но не для меня. Ведь финишная черта еще не означала желанную победу.
Глава 17
Васильев собственноручно довел лошадь до конюшни, гденас уже ждал Сергей, быстро расседлавший Исидору, едва я успел покинуть седло. С ним, то есть с седлом, я направился на повторное взвешивание.
Кажется, биение сердец Васильева и его сына я слышал за дверями помещения для взвешивания не менее четко, чем топот копыт лошади во время скачки. Да и мое стучало ничуть не тише. Я даже не стал смотреть на итоговые цифры, уставившись в лысую макушку главного судьи, который наклонился, чтобы рассмотреть появившиеся на экране цифры. И только после его одобрительного кивка я выдохнул. Победа.
Я молча вышел за дверь и остановился.
- Ну? – воскликнул Серега едва сдерживавший желание схватить меня за грудки и вытрясти ответ. – Ну?!
Я бы еще потянул интригу, но сжалился над бледным, нервно потеющим бароном.
- Мы победили! – едва успел произнести я, как был тут же прижат одной рукой к большому мягкому телу конезаводчика. Та же участь постигла и Серегу, вдавленного в другой бок.
К счастью, долго это не продолжалось, потому что нас вызвали на награждение. Мужчина в цилиндре и во фраке, которого объявили как главу лиги конезаводчиков, вручил мне кубок, а Васильеву большой прямоугольник плотной бумаги с надписью «Грамота».
Едва приз оказался в моих руках, я почувствовал невероятную усталость. Немедленно захотелось тишины и покоя. Больше них меня обрадовали бы лишь Лизонькины борщ и котлеты.
Поэтому, как только представилась возможность, я попросил Васильева отвезти меня домой, прихватив Игната, который уже успел забрать выигрыш.
Итак, авантюра со скачками принесла мне восемьсот тысяч, часть из которых я планировал направить на хозяйство.
Смотреть в подголовник водительского кресла или на каменное лицо гувернера, не желавшего признавать мою правоту, не доставляло мне удовольствия, поэтому я отвернулся к окну и удобнее развалился на сиденье, насколько позволяло узкое пространство машины. Половину дороги до поместья Игнат молчал, но потом все же выдал:
- Я сомневался в тебе… Но ты молодец, Тимофей Александрович!
- О, только ради этих слов стоило все это затевать, - усмехнулся я.
В этот момент в кармане пискнул телефон. Пришло послание от Винокурова. Он сообщил, что также получил выигрыш.
До дома мы добрались без происшествий. Правда, небольшое разочарование все же ждало меня по прибытии. Вместо наваристого борща меня ждал почти диетический суп на курином бульоне. Лиза объяснила это тем, что с диеты нужно выходить постепенно. Но я был и этому рад.
Когда все формальности с выигрышем были улажены, семья ветеринара, и он сам покинули мою усадьбу, вернувшись к Васильеву. С ними уехал и Серега. Провожать отъезжавших гостей вышли даже Лиза и Потап.
В общем, через пару дней в моем доме наконец-то воцарился мир и покой. Мы понемногу разгребали дела и с оптимизмом смотрели в будущее.
Именно этим я и занимался в своем кабинете, когда Лиза сообщила мне о прибытии посыльного. В комнату вошел человек средних лет, одетый в скромный, но хорошо сшитый темно-синий костюм.
- Ваше сиятельство, имею поручение передать вам послание от князя Беркутова Аркадия Ивановича, - с этими словами он протянул мне конверт из плотной коричневой бумаги, поклонился и вышел.
Я распечатал послание и быстро пробежал его глазами один раз, а затем снова и снова. Потом довольно улыбнулся самому себе и едва ли не бегом покинул кабинет.
- Игнат! – крикнул я, остановившись у лестницы, ведущей на второй этаж. – Игнат, собирай вещи, мы едем в столицу!
На кухне что-то звякнуло, словно чайная ложка упала на тарелку, и через мгновение дверь отворилась.