- Воздействие на охранное заклинание должно производиться некоторое время, чтобы исключить случайность. Кошку, например. То есть у злоумышленников было несколько секунд, чтобы проникнуть внутрь, а потом восстановить плетение печати. И скорее всего, тот, кто это сделал, приходил сюда не единожды. Плетение почти идеально восстановлено, но все же можно найти отличие.
Я присмотрелся и понял, о чем говорит Игнат. Ткань печати напротив двух прутов выглядела более рыхлой и небрежной по сравнению с остальной.
- Это значит, кто-то сюда проникал? – спросил я, обернувшись к Игнату.
Тот кивнул. На его лице читалась глубокая задумчивость.
Глава 19
Контора располагалась на другом конце города, и добирались мы до нее почти час. На фасаде висело много табличек. На нужной нам была нарисована стрелка, указывавшая в подвал. Спустившись, мы оказались в небольшой комнате, где за столом сидела объемная женщина в очках и с пучком на голове.
- Что вам угодно, господа? – бесцветным тоном спросила она, окинув нас взглядом поверх толстой оправы.
- Нам нужно снять консервацию с особняка, - ответил я, доброжелательно улыбнувшись.
- С какого? – поинтересовалась дама.
- Графа Никольского.
- Ваш паспорт?
Я достал из кармана пиджака свой новенький паспорт, в котором я уже значился как Тимофей Александрович Никольский. Спасибо Ипатову, благодаря его связям мне пришлось ждать новые документы не месяц, а всего два дня.
Женщина вынула из стола толстую тетрадь и тщательно переписала данные из паспорта. Затем взяла журнал в твердой обложке и, полистав его довольно продолжительное время, наконец, произнесла:
- Вам нужно в левую дверь, восемнадцатое окно.
Помещение, в котором находилось это восемнадцатое окно, было жалким и унылым. Низкий серый потолок, на котором были закреплены длинные трубчатые лампы, пара из которых уже перегорела, серые стены без окон. Само помещение было разделено перегородками в три ряда, за которыми стояли столы. То, что мы искали, располагалось в центральном ряду, почти в противоположном конце от входа.
За столом сидел кучерявый молодой мужчина с длинным носом, которым он почти уткнулся в раскрытую перед ним книгу. Он был так погружен в чтение, что даже не заметил нашего появления.
- Здравствуйте, э… - поздоровался я и быстро прочитал имя на табличке, стоявшей на краю стола. - Игорь Иванович!
Молодой человек вздрогнул, резко захлопнул книгу и, скинув ее на пол, воззрился на нас так, словно и не было никакой книги, а он весь день с нетерпением ждал нашего визита.
- Здравствуйте! Чем могу быть полезен господам? – бодро воскликнул он.
Я аж оторопел. Еще никто в этом мире не был так рад моему появлению. Расхотелось даже предъявлять претензии за прорванное защитное заклинание. Игнат за спиной угрюмо хмыкнул.
- Я граф Тимофей Александрович Никольский, сын Александра Михайловича - одновременно со словами я раскрыл паспорт, чтобы не тратить понапрасну время.
Игорь Иванович подскочил, глянул на фотографию, потом на меня, потом снова на фотографию.
- Ваше сиятельство по поводу особняка Никольских?
- Да, хотелось бы его… расконсервировать.
- Документики на дом, пожалуйста, и завещание.
Игнат положил на его стол папку. Игорь сел обратно и воткнул нос теперь уже в мои документы.
- Что ж, все в порядке, - довольно сообщил он. – Но есть одна загвоздка.
- Какая? – угрюмо спросил я.
- Вам нужно получить разрешение полиции, так как особняк запечатывался по их предписанию, а ваш отец ни разу не запрашивал разрешения на его… расконсервирование, - последнее слово было произнесено почти по слогам.
Он резким движением схватил небольшую бумажку и ручку и, быстро что-то написав, протянул мне.
- Это имя следователя, который вел дело. Управление за углом.
Управление, как и сказал служащий «запечатывающей» конторы, оказалось за углом. Нужный следователь по имени Остап Вельяминович Кротов, крепкий мужичок с висящими усами, тоже нашелся быстро. Как оказалось, он был уже не простым следователем, как четыре года назад, а заместителем начальника управления.
Процедура с проверкой документов повторилась и тут. Удостоверившись, что все в порядке, Кротов нажал кнопку на каком-то приборе связи и затребовал из архива дело Никольского. Ожидание длилось минут пятнадцать, в течение которых мы с Игнатом молча, но весьма заинтересованно, изучали похвальные грамоты заместителя, в обилии развешенные по стенам.