Кивает.
Я выдохнула. Он не глупее меня, раз наши мысли идут по сходному пути.
Он тревожно тычет в сторону ворот.
— Не бойся. Я уже придумала, как пройти. Главное — выскочи из кухни, когда начнется шум во дворе. Только обязательно — в сапогах. В суматохе и темноте никто и не обратит внимания. Понимаешь? Если повезет — уйдем. Если нет — будем думать что-то другое.
Эксперимент я проводила на небольшом поросенке-подростке, на взрослой свинье просто побоялась. Он охотно взял у меня из рук несколько серебристых стебельков и с удовольствием съел. Минут через пятнадцать он упал на бок, и начал валятся в грязи. Потом, неожиданно, побежал, ткнулся мордой в забор и начал с диким визгом носиться по загону. Это продолжалось довольно долго. Траву сегодня собирала не я, на меня Кайва не подумала, но отругала Сурию.
Прачечную я обокрала довольно легко. В этот день приносили стирать вещи солдат. Я просто дождалась, когда прачки ушли на кухню обедать, кинулась в домик. Там, что-то вываривалось в огромных котлах и стояло с десяток мешков с грязной одеждой. Выбирать мне было особо некогда, но я ухватила четыре больших вонючих рубахи, двое брюк из крепкого серого полотна и, подумав секунду, сложила все в две крепких куртки. Брать старалась из разных мешков, чтобы не так заметна была убыль. Выскочила из прачечной и кинула свертки в ближайшие кусты.
Ночью сходила и забрала. Утром вынесла в охапке с двумя холстинами. Не все. Только одну куртку и штаны. Еще одну куртку я вынесла на себе — с трудом натянула на нее своё рубище. Четыре рубахи остались в тайнике.
Одежды пока не хватились. Да и хватятся только через день-два, не раньше. Когда всё выстирают, отгладят и понесут в казарму.
Ночью ждала у помойки.
— Завтра вечером.
Немой кивнул.
Вечером я была уже готова. Смеркалось, ворота закроют с наступлением темноты. Пора!
Руки чуть подрагивали, но страха не было. Я лучше сдохну, чем проживу рабыней всю жизнь. Один раз я уже умирала, не так это и страшно. Я натянула на себя три рубахи одну на другую. Четвертая просто не влезла… Как жаль! Сверху — вонючий балахон, холстину на ноги, как портянку и сапоги. Все вещи уже спрятаны, утром я выходила за травой и упаковала мешки. Дожди были, да, но подмок только один маленький сверток с сухарями неделю назад. Я сразу выложила сохнуть то, что можно спасти. Остальное оставила просто в кустах. Или птицы расклюют, или высохнут и я подберу. За пару часов, что я рвала траву, влажные уже обсохли на солнце и я их спрятала. Мокрые так и остались лежать. Они были влажные внутри, я боялась, что заплесневеют все. Когда через пять дней снова рвала траву — их уже не было. Урон был не слишком велик.
Первым делом я пошла в загон к крупным свиньям. Они спали, но когда я зашла — окружили меня. Я старалась скормить каждой пару веток свежей утренней травки. Калитку закрывать не стала, следующий загон — с подростками. В третий я просто кинула несколько пучков в разные места. Хрюшки хватали их весьма охотно…
Переполох начался минут через двадцать, когда меня уже потряхивало от нетерпения…
Кто-то из свиней выскочил в калитку и следом ломанулись остальные. Радуясь свободе, они начали визжать и носится по двору. А пяток поросят и одна крупная матка успели выскочить за ворота, снеся по пути одного из солдат. Во дворе начался просто ад! Бегали и кричали свинарки, к ним присоединилась часть солдат и несколько рабов. Я схватила холстину, заткнула за пояс топорик, которым рубили голову курам, и побежала к дверям кузни. Там толпились все, кто только мог, вперемешку повара и рабы. Немой стоял с краю. Я схватила его за руку и потащила за собой. Один край ткани я сунула ему, полотнище развернулось и я, на ходу, громко объясняла:
— Как загоним поросенка — ты на него падай! А я ему ноги свяжу и другого ловить будем! Понимаешь меня? Да шевелись же! Быстрее давай!
Солдат в воротах посторонился, пропуская нас…
Глава 13
Было уже достаточно темно, первым делом я дотащила немого до схрона. Там мы оба одели по мешку на плечи. Лямки, конечно, не идеально подогнаны, но это лучшее из возможного. Я скинула рубище и, вместе с тряпками для травы постаралась впихнуть в наши мешки. Пусть грязное, потом можно отмыть, а нам всякий лоскут сгодится… Рубаха, штаны, портянки, сапоги… Мне казалось, что нас хватятся уже сейчас, сердце барабанило так, что в ушах шум стоял. Где-то совсем рядом с нами перекликались еще трое людей — искали поросят. Топорик забрал немой, сунул за кожаный крепкий ремень. Ножи были прикреплены к поясам заранее и мы двинулись вдоль стены замка. Нам нужно было обойти половину стены и выйти в сторону дороги в город. Мешок с травой я держала в руках и, периодически, бросала за спину горсточку. Экономила.