– Папа в командировке.
У меня ощущение, будто я разговариваю сам с собой. Мама не отвечает, но я не собираюсь останавливаться на этом. Она – единственный человек, которому я хочу довериться.
– Не пойми меня неправильно, но я рад, что тебе не приходится выслушивать о том, какой я неудачник.
Я улыбаюсь, но это была грустная улыбка, которая неуместна в данной ситуации.
– Мы уже давно с отцом нормально не разговаривали. Он хочет, чтобы я работал на него, а это последнее, что хочу я. Все это приводит к нашим постоянным ссорам.
Я вздыхаю и бросаю взгляд на маму, но она так и не оторвалась от рассматривания одеяла.
– Мы с ним раньше так не ругались, потому что ты была рядом и могла вмешаться и разобраться в причине ссоры. К тому же ты частенько устраивала нам промывку мозгов. – Отрывки старых воспоминаний вызывают слезы, которые я пытаюсь скрыть. – Благодаря тебе мы были семьей, а теперь… – Я всхлипываю, полностью вымотанный, и закрываю глаза. – Я знаю, что ты страдаешь, мам. Не могу представить, что ты чувствуешь, но жизнь продолжается, даже если нет возможности ходить. Я здесь, с тобой, в полном твоем распоряжении, как ты была для меня всю жизнь. Но ты должна дать мне шанс помочь тебе и хотя бы поговорить.
От отчаяния мой голос стал слабым, но мама так и не проронила ни слова и смотрела в никуда. Покачав головой, я проглатываю комок в горле и встаю, чтобы закрыть окно. Через окно смотрю на покрытый снегом сад. Мама любила проводить там много времени. Она могла часами напролет ухаживать за растениями или наслаждаться идиллией, читая книгу на скамейке среди клумб.
Любовь к литературе я унаследовал от матери, у которой страсть к ней проявилась в зрелом возрасте, когда она смогла позволить себе любые книги. Она родом из Венесуэлы, где выросла в бедной семье, а после школы поступила в университет и стала моделью. Она была «Мисс Венесуэла» в девяностых и до сих пор остается для меня самой красивой женщиной. Я целую ее в лоб и говорю на прощание, что люблю ее. И, покинув комнату, чувствую смертельную усталость.
Как это могло произойти? Как мы могли допустить, что мама с каждым днем все больше отдаляется от нас? Ее состояние не улучшается, и я не знаю, что обсуждает с врачами отец. Я живу в квартире родителей на Манхэттене, потому что атмосфера между мной и отцом накалена до предела, да и мне нравится жить отдельно. Но когда приезжаю навестить маму, понимаю, как же сильно скучаю по ней и по нашей прошлой жизни. Я все еще помню ее голос, но что, если ее молчание затянется и я забуду его насовсем?
Я должен сохранять хладнокровие, не стоит сдаваться и паниковать. У меня получится тем или иным способом вернуть ее к жизни, даже если придется свернуть горы.
Сделав глубокий вдох, иду на кухню, чтобы приготовить для мамы суп и картофельную запеканку. Обычно этим занимается Далила, но отец, черт его подери, оставил мать одну. Как он мог так поступить?
– Зейн! Какой сюрприз! Не знал, что ты здесь. – Мой дядя Байрон входит на кухню и протягивает мне руку для рукопожатия. И я замечаю у него пакет.
– Ты принес еду?
– Да, твоему отцу пришлось срочно улететь в Денвер, но он вернется сегодня вечером. А раз Далила нездорова, попросил меня принести что-нибудь твоей маме поесть.
Мой гнев на отца гаснет, ведь он все-таки позаботился о том, чтобы за мамой кто-то поухаживал в его отсутствие.
Дядя ставит пакет с едой в холодильник и поворачивает ко мне, чтобы посмотреть, как я посыпаю запеканку тертым сыром и ставлю ее в духовку.
– Как она? – спрашивает Байрон, грустно посмотрев на меня.
– Без изменений. Ты можешь зайти к ней. Возможно, она будет рада видеть тебя.
– Я бы с удовольствием, но твой отец сказал, что нужно немного повременить с этим. Она в плохом состоянии. И, честно говоря, мне страшно видеть ее такой.
– Почему?
Байрон удивленно смотрит на меня.
– Отец не рассказывал тебе, что тогда произошло?
Я качаю головой.
– Мы с твоим отцом были на праздничном вечере, и я первым увидел Софию. Это была любовь с первого взгляда, по крайней мере с моей стороны. Ирвинг тоже был поражен ее красотой, как и я. Но, надо сказать, твой отец всегда был искуснее в очаровании женщин, поэтому она предпочла его.
Я подхожу к кухонному стулу – интуиция подсказывала мне, что лучше сесть.