— Меня зовут Ивана, помнишь?
— Вана, — поклонился ей Ту, и приложил ладонь к своей груди, — Ту.
— Я помню, как тебя зовут, Ту. Только ты — Борис. Понимаешь? БОРИС. Повтори.
— Бьёс.
— Похоже, идея с переводчиком была не очень удачной. Нам лишние уши и глаза ни к чему. — Сказал Илья. — Утро вечера, как говорится, мудренее. Вот оно меня и надоумило: уезжать мне с ним надо. При чем, как можно, скорее. А куда его везти, ума не приложу. Но здесь его оставлять нельзя.
Илья кивнул в сторону Иваны, которая пыталась объяснить Борису жестами, как надо пользоваться краном, чтобы из него текла теплая вода.
— Дядя Илья, — крикнула Ивана, — а где детская бейсболка Ту, то есть Бориса, которую он нашел в солдатской землянке?
— А ты откуда все знаешь, егоза? Я ничего не рассказывал. Неужто, китайский за ночь выучила?
— Да мы же вместе там были, — засмеялась Ивана, — Я всю обратную дорогу на коленях держала офицерский планшет. А где он, дядя Илья?
— Фу-ты! — выдохнул растерянно Илья.
— Ванечка? — только и смогла произнести Соня.
Нож выпал у нее из рук и со звоном упал к ногам. Подумала мельком — к гостям.
— Ой, — спохватилась Ивана, не понимая, причину расстройства Сони, — я, кажется, его выронила, когда в нас стреляли. Надо в машине посмотреть. Под сиденьем завалился, наверное. Я сейчас, подождите… И, не замечая состояния Сони и Ильи, бросилась на улицу — к машине Ильи.
Ту тоже встал, порылся, хрустя бумагой, в углу, где со вчерашнего вечера лежал его пакет. Достал оттуда некогда синюю, а теперь серовато-голубую бейсболку, накрыл ей покрывшуюся недельной щетиной голову и вышел вслед за Иваной.
Илья проследил за действиями парня и, когда тот скрылся за дверью, сказал, покачав головой:
— Да, есть еще много непонятного на земле, что наш разум не в состоянии систематизировать в законы и аксиомы. Мне, например, интересно, как Ванечка узнала о бейсболке, этот тюк у входа, никто не открывал со вчерашнего дня. Даже я не знал, что там лежит. Если бы я не был хорошим ученым, то пропустил бы многое мимо своего разума, чтобы не перегружать его. Но скажи на милость, откуда она узнала об офицерском планшете. Я его приготовил на сегодня. Вчера мы все были не в том настроении. Он, кстати, действительно, остался в машине…
Соня не знала, что ответить.
УАЗ стоял рядом с крыльцом. Он был цел и невредим. Заднее стекло было на месте. Ивана помнила, как стекло рассыпалось от попадания в него пуль. Сзади хлопнула дверь. Рядом на корточки присел Ту — Борис. Бейсболка сползла с его головы и упала на ступеньки, Ивана подняла ее.
— Эх, жаль ты не умеешь говорить по-русски, а я не знаю китайский. — Вздохнула она, разглядывая шапку. — Может быть, ты мне смог бы многое объяснить, ведь там, в монастыре, тебя учили китайской мудрости. Я уже ни в чем не уверена, умею ли я как-то перемещаться в прошлое, или это мне кажется. И на самом деле ничего нет, а я просто смотрю разные сны. Сегодня утром я проснулась и была счастлива. А теперь мне грустно, оттого, что я ничего никому не могу объяснить, потому что сама плохо понимаю.
Ту улыбался и с готовностью кивал ей. Ту хотелось во всем соглашаться с этой веселой девушкой из его новой жизни.
— Ты понимаешь, я не уверена, что все так помню, как было. Что случилось вчера, позавчера, поза-позавчера, неделю назад? Я не знаю точно. Тетя думает, что мне все время что-то снится. А что если она права, и мне постоянно снятся сны. Когда ЭТО происходит, я уверена в том, что думаю правильно. То есть, что побывала в прошлом и изменила все так, что случайность стала другой. Но проходит время, и я забываю, что не случилось, и мне начинает казаться, что я увидела сон про то, что не случилось. Понимаешь меня? Только я не понимаю, почему-то все мои сны плохие.
Ту — Борис энергично закивал, сказал по-китайски: «Как прекрасны твои глаза, ты — самая лучшая девушка, я люблю смотреть на тебя, когда ты улыбаешься. Перестань хмуриться и не грусти. Потому что от этого цвет твоих глаз становится похожим на дождливое небо. Я на все готов, чтобы они всегда сияли». Он даже несколько раз поклонился Иване, чтобы она не сомневалась в его преданности.