— Взрослый человек, старик, до седин дожил, а ведете себя, как дитя, — укоризненно покачала головой Соня.
Каска мотнулась и слезла на бок. Она попыталась обнять, Ивану, которая вылезла к ней из кабины. Это движение напомнило ей, что на ее плечах висят несколько килограммов бронебойных пластин, зашитых в грубую материю. Она сняла каску, бросила ее под ноги и стала неумело стаскивать с себя жилет.
Освободившись, она заключила племянницу в объятья, приговаривая:
— Бедная моя. Натерпелась страху, наверное.
— Ну, уж прямо так и старик… — пробормотал пристыженный Илья.
— Да нет, тетя-мама, мне не было страшно. — Сказала Ивана, прислонясь щекой к плечу своей тети. — Страшно было в прошлый раз…
Соня погладила племянницу по спине.
— Все хорошо. Уже всё прошло.
Над кромкой дороги, поросшей жухлой травой, кое-как схватившейся за скальник и щебень, которым были усыпаны обочины, показалась взъерошенная голова Сергея. Когда Сергей показался на дороге весь, оказалось, что руки его закованы в наручники за спиной. Вслед за ним на дорожное полотно с откоса выбрался омоновец с автоматом на перевес.
— А этот? — омоновец показал дулом автомата на Илью, еще сидящего за рулем. — Соучастник?
— Нет. Он хороший, он меня спасал. — Сказала Ивана.
— Тоже заложник? — уточнил омоновец.
Соня пожала плечами. Илью было жалко, хотя он повел себя необдуманно, однако она не была уверена, что его нужно было спасать.
Штаны и рубаха арестованного Сергея были разорваны в некоторых местах и перепачканы в земле. Он сильно припадал на ногу и кривился от боли.
«Бедняга, ногу подвернул, наверное,» — жалостливо вздохнула Ивана.
«Убогий диверсант» — подумал Илья, он был сердит на своего бывшего пассажира.
Рядом резко затормозил серебристо-серый микроавтобус. Из него выскочили Моренюк и Дуров. Моренюк бросился к Сергею с криками, «гад, я тебя собственными руками задушу, киллер, твою мать!». За ним шел хмурый Дуров, очень обиженный на своего начальника за постоянные издевки и оскорбления.
Соня, увидев знакомых милиционеров, выходящих из чужой машины, сильно расстроилась.
— Где моя машина! — крикнула она, направляясь быстрым шагом в сторону Олега.
— Не до вас, — Олег зло отмахнулся, — Заправляться, дамочка, надо вовремя.
— Моя машина и не вам решать, когда мне надо заправляться. Какое вы имели право забирать мою машину?
— Вот ваши ключи, — сказал Дуров извиняющимся тоном, передавая Соне ключи от ее машины.
Сергей при виде агрессивно настроенного Олега понял, что майор милиции настоящий, ОМОН настоящий и ему после побега с места аварии теперь никто не поверит. А судя по тому, как ругался майор, как бы теперь ему не было еще хуже, чем можно предположить в данной ситуации.
Он рухнул на землю и жалобно застонал:
— Врача мне! У меня открытый перелом.
— Ему же больно. Тетя-мама ему надо шину наложить, — забеспокоилась Ивана.
— Только что как заяц скакал, — спокойно ответила Соня. — Ничего с ним не случится. Небольшое растяжение. В отделении милиции есть фельдшер. Он поможет.
— Сами оформите задержание? — спросил омоновец Олега.
— Сами, — ответил тот.
Только теперь он почувствовал боль от ушибов и мучительно поморщился, прислонился к запыленному боку «уазика». Соня попросила у Ильи аптечку и занялась раненым майором. Омоновец ткнул стонущего Сергея носком солдатского ботинка.
— Вставай, симулянт хренов.
Вместе с Дуровым они грубо потащили упирающегося и стонущего арестованного в омоновскую Ниву.
— Дядечка, — крикнула Ивана вслед Сергею, — Вы не переживайте, ведь, главное, что Вы живы. Это такая удача!
— У-удача?! Дура! — взвыл в отчаянии Сергей.
Дверцы Нивы захлопнулись. Потом туда водрузился Олег с перевязанной головой и перепачканными йодом руками.
— Надо ехать за нашей машиной, — вздохнула Соня, — Они ее где-то по пути бросили, сами не помнят где. И потом поедем обратно домой. Куда нам, на ночь глядя, переться в чужой город.
Илья и несмело спросил, поглаживая руль:
— Давайте я вас подвезу до вашей машины. У меня запасная канистра бензина есть.
— Тетя Соня, — сказала Ивана, — Я только сейчас все поняла. Я думаю, что тот кошмарный сон был не совсем сон. Если бы Сергей выпил первак Марии, то разбил бы нашу «хонду». И его увезли бы в больницу или еще хуже в морг. А теперь его везут в милицию. Это лучше.