— В милицию? Что же здесь хорошего? — удивилась Соня и спохватилась, — Где ты таких слов нахваталась — «первак».
— Извините, что прерываю вашу беседу о хитросплетениях судьбы Сергея и некой Марии, мы едем? Скоро совсем стемнеет. — Вставил свое слово астроном.
— Но я реально всех знаю. И Сергея, и Дурова знаю. И Мария была на самом деле, потому что Сергей сам признался, что он с ней знаком и что покупает у нее самогон.
— Ивана, пожалуйста, хватит, — взмолилась Соня, — я не могу больше об этом говорить. Я так старалась уберечь тебя от всего этого. Ты меня пугаешь.
— Хорошо, не буду, — нехотя согласилась девушка, — Не хочу тебя пугать. Я подумаю обо всем сама. А когда придумаю, то сразу расскажу тебе. Хорошо?
— Не надо, — отрезала Соня. — Просто не думай.
Ивана вздохнула — легко было говорить тете Соне «не думай». Мысли лезли в ее голову, не спрашивая, хочет она их думать или нет.
«А что, если я провидица? — размышляла она, откинув голову на подголовник и закрыв глаза. — Нет. Не подходит. Провидицы видят во сне то, что потом обязательно случится. А у меня все наоборот. Тогда я — медиум. Поглядела на человека и считала с него информацию — имя, фамилия, прошлое, будущее. Тоже не подходит, я по фамилии знаю только милиционера, а про Марию узнала раньше, чем увидела Сергея в машине дяди Ильи, и Сергей подтвердил, что знает ее, и, что покупает у нее самогон, не отрицал. А что Сергей — водитель грузовика, я тоже узнала только из сна про Марию-самогонщицу. Значит, и грузовик, который наехал на белую „тойоту“, то же самый. В смысле тот, который врезался в столб. О! Я такая умная! Если грузовик врезался в столб в моем сне, а в реальности этого не было, получается… я полная дура. Ничего не могу придумать. Нужно выдвинуть теорию обо всех моих совпадениях, а она не выдвигается. Я буду буксовать на этом сне, если буду считать его сном. Тогда нужно просто забыть о нем, как сказала тетя Соня. Нет. Я все-таки умная. Это был не сон, а параллельная реальность. Тогда почему я в параллельной реальности не была сама собой, а оказалась какой-то Марией?» — Ивана передернула плечами, вспомнив морщинистые руки и платочек на голове.
Она пыталась воспроизвести в памяти детали произошедшего в хронологическом порядке, но уже начала путаться, в последовательности событий. Вскоре она окончательно запуталась и решила отложить свои размышления на потом, когда голова остынет от волнений.
Когда старая Хонда и еще более древний УАЗ, двигающиеся друг за другом, добрались до окраины города, наступили сумерки.
Соня сразу позвонила своему Ивану, чтобы сообщить ему о приезде. Однако вместо ожидаемой радости в голосе она услышала нотки виноватости. Иван посетовал, что у него произошел форс-мажор, ему нужно срочно заменить кого-то, кто должен был плыть в Японию за новым грузовиком. И почему-то он не предложил ей переночевать в его доме.
— Что и требовалось доказать, — сказала она, нажав на трубке «отбой», — Стоило ехать в такую даль. У него — «форс-мажор». И этот «форс-мажор» — не я. В общем, он предпочел мне «японку».
Свет фар выхватывал из темноты отдельные элементы строений. Вывеску «Мотель» и Соня, и Илья увидели одновременно, подрулили также друг за другом к парковке.
Илья, как галантный кавалер предложил переночевать за его счет. Соня рассыпалась в вежливой благодарности, но при этом несмело отнекивалась, стараясь сохранить свою женскую автономность. Илья разомлел от Сониного интеллигентного поведения и потому продолжал настаивать с удвоенным усердием, всячески аргументируя свое предложение.
— Я мужчина и не могу позволить дамам платить за себя в своем присутствии, — настаивал он.
— Нет-нет, мы едем к жениху, и я не могу принять ваш дар. Не придумывайте ничего такого. У меня самой хватит денег на одну ночь.
Илья расстроился, что эта его спутница уже не свободна, и потому его кандидатура не подходит в качестве претендента на ее сердце. Однако, упоминание о том, что она считает его мужчиной, давало надежду — «чем черт не шутит, утро вечера мудренее».
— Да помилуйте, я же просто оплачу ваш номер. А себе возьму другой и, если хотите, на другом конце мотеля.
Соня поколебалась еще немного, но, увидев расценки мотеля, согласилась на предложение Ильи. Тот с энтузиазмом направился к гостиничной стойке за ключами.
— Может, сначала перекусим? — предложил он, вернувшись и передавая Соне ключ от ее номера. — Угощаю. Только не стесняйтесь. Ведь я перед вами виноват. Дайте мне возможность загладить вину.
Соня подумала и опять согласилась. Она была слишком расстроена, чтобы проявлять независимость. Сейчас ей не помешала бы жилетка, в которую можно поплакаться.