— Не выдумывайте, — возразила она, — Ей еще рано думать о мальчиках.
— Не скажите, — покачал головой Илья. — Замуж, может быть и рано, а вот думать и выбирать уже нужно. А то потом прилипнет к ее неопытной в любви душе какой-нибудь прохиндей, испортит жизнь. Надо — надо чувства с малолетства развивать. И к мальчикам, и к старшим, особенно к родителям…
— Ну, хватит нам мотаться по чужой стране, — Соня быстро свернула неудобный разговор о родителях племянницы, — Поехали уже домой, а то я так всю клиентуру растеряю. Пациенты стали такие нетерпеливые. И врачей развелось слишком много. Только получит диплом, а уже рекламу дает «гарантируем». Что они могут гарантировать? Разве вырванный зуб обратно вставишь? А сломанную челюсть разве восстановишь? А люди хотят верить, что лучшее можно сделать дешевле. Всегда выбирают дешевле. Не знаю, как можно еще дешевле, чем есть… ох, уж эта мне конкуренция. Вот раньше было лучше, когда рекламы такой не было. Люди узнавали по знакомым, знакомые плохого врача не посоветуют. Все, Илья, погуляли немного, спасибо за приятное путешествие, а мне пора уже. Время зря теряю. Останусь на бобах, а мне еще Ивану на ноги ставить…
Илья взгрустнул, слушая монолог Сони. И хотя его усилия по поиску следов полка своего отца пока еще не дали результата, он не считал, что потерял время впустую.
На следующий день Илья решил прекратить поиски, но сначала — сделать последнюю ходку. Их последний привал состоялся на краю оврага, густо поросшего кустарником и деревьями. Где-то недалеко находился китайский пограничный пост, но их никто не беспокоил, хотя в их сторону время от времени сверкал зоркий глаз бинокля. Поверх густых крон деревьев вдали проблескивала поверхность большого водоёма. Ту, держась за ветви деревьев, скатился по склону к речушке, которая протекала по дну оврага, а через полчаса также, хватаясь за ветки, вернулся обратно с парой довольно рыбин. Илья, похваливая домовитость своего проводника, разжег костер. Монах почистил рыбу, разделил улов на четверых, достал из мешочка, привязанного к поясу, китайские пряности, назначение которых неискушенный в азиатской кухне европейский человек не в состоянии запомнить, приправил ими рыбу. Срезал прутики с деревьев, очистил их от коры, и насадил на эти импровизированные шампуры подготовленный полуфабрикат. Костер к тому времени прогорел. Илья поддерживал тлеющие угли в нужной кондиции, постоянно помешивал и обмахивал их своей панамой. При этом он вел пространные политические беседы. Ту разложил свои шампуры с рыбой над поверхностью углей, поворачивая их так, чтобы они прожаривалась равномерно со всех сторон. Когда первая порция — половинка с головой, прожарилась, он показал ее Илье, чтобы тот оценил качество его работы, а затем, улыбаясь во весь рот и гордясь собой, передал ее Соне. Та с наслаждением вдохнула аромат, закрыла от удовольствия глаза, изобразив на лице крайнюю степень восхищения, чтобы порадовать повара, но есть рыбу не стала и передала прутик Иване. Ту этим был несколько озадачен, так как рассчитывал оделить Ивану сам. Следующий шампур с передней частью рыбины он отдал Илье. Но тот так же изобразив на лице наслаждение, передал его Соне, и этим опять удивил парня.
— Не бери в голову, парень. К черту ваши китайские условности. У русских мужчины воспитываются иначе. Добытчик кормит, а еду распределяет хозяйка. Матриархат у нас, привыкай, — Илья подмигнул Иване, но она не видела ужимок астронома, так как была занята поеданием вкусного блюда, которое таяло во рту.
— Мы, русские, и воевать умеем, пух-пух, — Илья вытянул вперед палец, словно целился из пистолета, — пуф-пуф. И заботиться о женщинах и детях отцами нашими приучены.
Ту очень внимательно выслушал Илью. Потом отложил свою часть рыбины сторону, встал и скрылся среди деревьев.
— Обиделся что ли? — спросила Соня, глядя ему вслед.
— Нет, по нужде отошел, — констатировал Илья, приступая к поеданию рыбьего хвоста, который предназначался ему.
— Удивительный народ, китайцы. До сих пор коммунисты правят. Правильно. Не надо своих правителей с дерьмом мешать. Кто не без греха. И всегда есть что-то хорошее. Стоит сомнения в душах людей зародить, так начнется такая смута, что потом белое от черного не отличишь. В такой громаде, как наша страна или Китай, нельзя будить дух бунтарства. Это такая зараза, что ни один строй долго не выдержит.
— Так вы за Советский Союз или за Царскую империю? — улыбнулась Соня, вынимая изо рта мелкие рыбьи косточки.
— Да хоть и империю. Лишь бы народ уважал своих предков, какими бы они ни были.