Но в другие моменты он просто в это не верил. Ибо радость от того что кто-то рядом с ним была слишком неподдельной, слишком глубокой и проникновенной, чтобы усомниться в том что она проистекает от прикосновения к другому живому существу. Кроме того, Джону начало казаться, что ладош воздействует на него самым благоприятным образом и даже как будто с некоторым целебным эффектом. Джон стал замечать за собой что он практически больше не бывает в скверном расположении духа. Раньше он частенько хандрил, вся эта мрачная планета навевала на него сплин и он чуть ли не дни считал до окончания своей командировки. А теперь он был полон энергии, он ощущал прилив творческих сил и выполнял не только то что входило в круг его обязанностей, но и сверх того придумывал себе разные исследовательские проекты и с удовольствием ими занимался. Он с энтузиазмом вернулся к тому, чему его собственно учили в университете и что было его главной специализацией, - геологии. Он ездил в горы, бродил по равнинам, собирал образцы минералов, ставил химические опыты. При этом неожиданно научился предсказывать непогоду, выяснив что удивительная ферралга потрясающая предсказательница чуть ли не любых атмосферных явлений. Она меняла состав выделяемых из себя газов, реагируя буквально на малейшие климатические изменения. Помимо этого Джон увлеченно занялся заброшенной оранжерей, пытаясь выращивать в ней как местные растения так и привозные. Еще он вел скрупулезные записи наблюдений за поведением ладоша. Что касается целебных эффектов, то сначала он считал что просто выдумывает их. Раньше у него частенько зудели глаза и склера покрывалась красными каппилярами. Больше этого не наблюдалось. В четырнадцать лет, лазая в горах, он повредил спину и с тех пор травма частенько напоминала о себе тягучей схватывающей болью в районе крестца. Всё прошло. У него случались сильные головные боли, иногда ныл полуразрушенный зуб, воспалялись заусенцы, текло из носа. Теперь он совершенно забыл об этом. Конечно современная медицина могла избавить его от всего этого буквально одним пшиком, но всё же на это требовалось потратить какое-то время и финансы. А Джону всегда было не до этого, он постоянно откладывал поход в медицинский центр, считал всё это не заслуживающими внимания пустяками. И вдруг всё исчезло само собой. Конечно он допускал что всё это просто совпадение, что ему кажется, что он выдумывает, что у него хорошее настроение и на этой почве он просто не фиксируется на этих ничтожных недомоганиях. Но когда у него неожиданно прошла седина на правом виске, которая у него появилась еще в детстве, он понял что какие-то физиологические изменения всё-таки действительно имеют место быть.
Его приподнятое настроение, конечно, не прошло незамеченным для других обитателей двеллдоума. МакГрегор пару раз с улыбкой спрашивал Джона от чего это он весь такой сияющий и энергичный. И в конце концов поинтересовался уж не влюбился ли он. И поскольку на Никтопии женщины как класс отсутствовали, то единственное, что смог предположить Стэн: не в Лолу ли? На что Джон весело отвечал что нет, прелестная и многомудрая Лола здесь не причем. Хотя, размышлял про себя молодой человек, я наверно и вправду влюбился, но не в кого-то конкретно, а скорее в саму жизнь, если так можно выразиться.
Дядя Вася же, неодобрительно наблюдая как Джон бодро перемещается между офисом, оранжерей, гаражом и химлабораторией, хмуро заметил: "Ишь молодого пробрало. Перо в жопу вставить так полетит". Также Василий Иванович вполне серьезно просил отсыпать ему той "дури", какую Джон нюхает у себя в каюте по ночам.
В конце концов младший помощник координационного аналитика решил всё рассказать своим товарищам. Демонстрация светящегося ладоша произошла в кают-компании. Стэн и дядя Вася некоторое время не говорили ни слова, во все глаза наблюдая как сияющий сгусток молниеносно носится вокруг Джона. Однако к удивлению последнего оба землянина отнеслись к преображению ладоша не слишком-то восторженно. МакГрегор высказался в том духе, что наверно стоит поместить ладоша в био-камеру, поскольку кураторам из "Синана" вряд ли понравится, что по всему двеллдоуму свободно летает инопланетная форма жизни. Да ещё такая странная. Возможно люксоры неспроста заключают "этих существ" в "фонари". Василий Иванович в свою очередь выразил опасение, что "эта херь" может оказаться радиоактивной и негативно отразится на его мужском здоровье и оставшемся волосяном покрове. "А ну как от этого светящегося пластилина последние волосы отовсюду повыпадывают и шляпа навечно на полшестого встанет?!", обеспокоенно восклицал он. "Шляпа?", не понял Джон. Но Стэн со смехом заверил своего старпома, что ничего с его шляпой не случится и будь ладош хоть в малейшей степени радиоактивен датчики двеллдоума давно бы это зарегистрировали и Лола подняла бы тревогу. Другое дело, с любопытством заметил координационный аналитик, непонятно откуда он берет энергию для своего свечения. "Во-во", буркнул Василий Иванович и высказал опасение, что "эта херовина" вполне возможно действует как вампир и сосёт энергию либо напрямую из энергетической ядерной установки двеллдоума, либо вообще прямо из людей. "И выбирает в первую очередь небось не всяких там дрищей, а мужиков в теле. Того и гляди через пару недель не то что шляпа не подымется, а и сам с кровати не встанешь". Стэн, улыбаясь, заметил что дядя Вася что-то слишком много переживает, мол, на него это не похоже. "Будешь тут переживать, если шляпа последняя радость в жизни", со вздохом проговорил дядя Вася. Джон, несколько обескураженный таким приемом, наконец собрался с духом и принялся горячо защищать ладоша. Молодой человек рассказал об илваме, об единении, о высшем проявлении любви. Он с негодованием отмел любые обвинения в вампиризме и в качестве доказательства привел самого себя. Разве он похож на человека из которого сосут энергию? Скорее наоборот. Он поведал своим товарищам о выздоровлении спины и исчезнувшей седине. Он с восторгом рассказал о том что любые расстояния совершенно никак не влияют на его связь с ладошем. И хотя он не мог этого проверить сейчас, но почти не сомневался в том, что даже если бы он улетел с Никтопии и совершил гиперпереход, эта связь все равно бы сохранилась, не смотря на то что между ним и ладошем были бы тысячи и тысячи световых лет. Разве это не удивительно? Товарищи Джона внимательно выслушали его. Стэн, и вправду впечатленный всеми открывшимися ему фактами, сказал что пожалуй эксперимент стоит продолжить. В конце концов он сам дал на него добро и не видит никаких причин останавливаться. Но дядя Вася всё же потребовал чтобы "оно" к нему слишком близко не подлетало. Остановились на том что ладош будет по-прежнему, по возможности, оставаться в каюте молодого человека.