На данный момент Джон знал, что нежелательными темами были: отношения люксоров с никтопами, происхождение обеих рас, переход от Лета к Зиме, неприязнь желтого цвета и погребение умерших инопланетян в каких-то ледяных пещерах. Вообще к смерти люксоры относились довольно легкомысленно и страха перед ней не испытывали, но вот про погребение говорить не желали.
– Прочитал рассказ, который я тебе дал? – Спросил Джон.
– Прочитал, – слегка хлюпнув, ответил Миша. – Весь рассказ о том как тот, которая женщина страдает от того что тот, кто мужчина не считает женщину…, – люксор задумался, – достаточно хорошей для себя. Женщина страдает. Затем женщина узнает, что мужчина посчитал хорошей для себя другую женщину. Первая женщина страдает еще сильнее и хочет прекратить жить. Но в последний момент находит… девочку, то есть женщину-детеныша, которую бросили и перестает хотеть прекратить жить, потому что, насколько я понял, она теперь хочет растить эту девочку. Правильно?
– Ну в целом правильно, – подтвердил молодой человек. – Но мне кажется ты что-то не понял и у тебя наверно есть пара вопросов.
Миша весело засмеялся, сразу две из трех его кожаных оболочек заколыхались.
– Я почти ничего не понял, – жизнерадостно сообщил он. – И вопросов много. Насколько я понимаю, женщина весь рассказ испытывала надежду, правильно?
– Да.
– Но надежда это ведь ожидание? Получается она просто ожидала?
– Ну это не просто ожидание. Скорее это желание. Когда ты хочешь чего-нибудь хорошего. Ты не уверен что это случится, но ты все-таки ждешь этого. Вот например ты играешь в "очко" и у тебя на руках валет и четверка. Тогда ты желаешь чтобы следующая карта которую ты возьмешь оказалась бы шестеркой или семеркой, ну или по крайней мере не больше семерки. Ты не можешь знать наверняка что так и будет, но возможно что будет. И поэтому ты ждешь этого, то есть надеешься.
Миша задумался над предоставленным примером.
– Но в картах это длится совсем не долго. А в рассказе прошли годы, то есть, как я понимаю, очень-очень много времён, может быть почти шестая часть нашей Зимы. И эта женщина все эти годы только и делала что испытывала надежду? Это настолько приятно для землян? Или смысл рассказа в том что почему-то надо всегда испытывать надежду?
– Э-э…, – слегка растерялся Джон. – Вообще-то рассказ не о надежде, а о том как сильно женщина любила этого мужчину. То есть переживала илваму. Собственно поэтому я и хотел чтобы ты прочел его, как пример илвамы у землян.
– Илвама?! – Мискообразная голова Миши сильнее вылезла из туловища. – Эта женщина давала мужчине илваму?!
– Ну да, – подтвердил Джон, уже не уверенный что это так.
На одной из кожаных оболочек люксора быстро промелькнули какие-то выпуклые узоры. Джон решил что инопланетянин недоверчиво хмурится.
– Разве это илвама? – Осторожно возразил Миша. – Ведь женщина просто хотела чтобы мужчина выбрал её. Причем тут илвама?
– Она хотела чтобы он был с ней, потому что она любила его, – объяснил Джон.
Миша забулькал и землянин не понял что это значит.
– Илвама никак не связана с желанием, – сказал маленький инопланетянин.
– Неужели? – Ехидно поинтересовался Джон. – Разве вы любите ладошей не потому что хотите чтобы они давали вам свет?
Длинные узкие глаза инопланетянина расширились. Видимо это было изумление.
– Мы даём им илваму потому что нам это нравится и потому что им от этого хорошо, она делает их счастливыми, потому что только с ней они могут быть теми кто они есть, – сказал он. – А то что они при этом светятся это всего лишь удачное совпадение.
– То есть если бы они не светились, вы все равно бы продолжали давать им илваму?
– Конечно. Их свет всего лишь одно из бесчисленных проявлений илвамы, но сама илвама никак не зависит от этих проявлений. Разве ты этого не понимаешь, ДжонТимирязьев?