— А вот этого не надо, — жестко сказал Бахов, не сомневаясь, что тайный смысл сказанного достигнет адресата. — Дорогая, потерпи немного, вернешься махнем в Италию, как и планировали. Осталось-то всего ничего, скоро встречу тебя в Москве. Жду не дождусь. Ну, пока.
Бахов бросил трубку на полочку, посмотрел на Людмилу, облизнулся. Баба не супер, с Оксаной не сравнить, но — баба! Голая, готовая…
— Иннокентий Петрович, вы потеряли форму, — сказала Людмила. — Придется начинать все сначала.
Даже в интимных отношениях он требовал, чтобы она называла его по имени-отчеству и на вы. А ну как забудется и в нормальной обстановке, при Оксане, скажет ему «Кеша»… Скандал будет жуткий, а ему это совсем ни к чему. Да и Оксана решит, что может делать все, что захочет. Нет, так рисковать глупо. Иннокентий Петрович — и все дела.
— А как тут не потерять… Ну так начинай.
— А это еще двести баксов.
Ладно, ты давай начинай, а то поздно будет, — пробурчал Бахов. Немного подумал и добавил: — Моя жена приносит убытки, даже когда просто звонит.
Людмила сползла с края ванны, встала на колени перед ним, стиснув пальцами дряблые ягодицы.
16
Даже не верилось, что все это происходит с ней. Третий день пошел, как она прилетела в Турцию, а уже столько всего случилось! И отель оказался просто сказочный, и кормили невероятно вкусно и щедро, море, солнце, но самое главное… Неужели она встретила парня своей мечты? Не верилось…
И ведь решила уже для себя — даже если просто курортный роман, как говорила Оксана, если Игорь вернется в Москву и не вспомнит о ней, пусть будет как будет. Ей сейчас хорошо с ним? Хорошо, и это главное. Отдаться этой страсти, этому счастью, не думая ни о чем! А потом забыть и спокойно жить, как жила раньше.
— Даже вечером здесь душновато.
— Август — самый жаркий месяц в Турции. Нужно приезжать либо в июне, либо в сентябре.
— Почему приехал в августе?
— Потом работать нужно. У нас новые, скромно скажу. амбициозные проекты, нужно их осуществлять… Маразм самый настоящий, да? О чем я говорю, Боже! Скажи, что я круглый идиот.
— Ты круглый идиот.
— Ничего подобного. Круглый идиот не может быть рядом с такой красивой девчонкой.
Не думая ни о чем… Но все-таки было страшно. Вчера, когда они танцевали под песню группы «Агата Кристи», исполняемую незнакомыми артистами (песня была быстрая, а танцевали медленно), Игорь так смотрел ей в глаза, что взгляд этот пронизывал все ее тело, до пальцев на ногах, наполнял его сладостной внутренней дрожью. С Виталием ничего похожего не было. А ведь нравился ей Виталий, сильный, уверенный в себе, казалось, это и есть любовь, да нет. То, что она чувствовала во время танца, — намного сильнее и… тревожнее. Непонятная стеснительность, робость сковывали движения, а ведь были у нее и другие мужчины до Виталия. Но даже когда потеряла невинность в десятом классе, не испытывала такой робости, как вчера вечером.
— Тань, а может, пойдем в мой номер?
— Ох, нет. Я и так уже пьяна, глупостей натворим…
— Почему это глупости? Ты очень красива, правда. Его пальцы гладили ее волнистые русые локоны, нежно. ласково, чуть касаясь, а она всем телом чувствовала эти прикосновения.
— Нет-нет, уже поздно, я ведь обещала Оксане вернуться через час, а уже больше… Ты проводишь меня?
— Если разрешишь поцеловать тебя.
— Хорошо, только один раз.
Его губы осторожно тронули ее губы, и новый прилив сладостной дрожи прокатился по всему телу. Ни страсти, ни уверенной изощренности опытного ловеласа не было в его поцелуе, только нежность, но как же это прекрасно! Потом песня кончилась, и она отстранилась, уперлась ладонями в его грудь.
— Все-все. Больше нельзя.
— Тань, ты сумасшедшая, что ли? Железная леди? Ты мне очень нравишься, я… Что еще нужно сделать?
— Проводить меня в мой номер.
— Тебе не хочется большего?
— Я еще не знаю. Ты проводишь?
— Да, конечно… Но, Тань, мы могли бы провести это время еще лучше. Я не хочу расставаться с тобой, понимаешь? Пойдем куда-нибудь.
— Ты всегда действуешь так быстро?
— Всегда. Но с тобой я вообще не действую. Топчусь на месте и просто не узнаю себя.