Казалось, что в голове взорвались фейерверки: настолько явственно он услышал голос мшаури, произносящий эти слова. Он не думал ни о чем – ни о том, что это могло быть нарушением договоров, ни о том, что это могло навредить самой девушке или его репутации. Его отец мог сказать ему все, что угодно, но сейчас эта записка, вспыхнувшая в руках через несколько мгновений, казалась спасением от всех печалей.
†††
Ночь наступила быстро. После ужина, который им принесли служанки, генерал и Йоханн отпустили рыцарей в специальные дома недалеко от чияд. Не было причин проявлять неуважение к совету и Расми и оставлять рядом кого-то кроме генерала. Да и принцу это было совершенно на руку – Есьнь спал очень чутко, а потому пройти даже мимо него было бы очень сложным испытанием. Йоханну не хотелось его огорчать, пожалуй, даже больше, чем собственного отца, а потому стоило ночи вступить в свои права, а генералу крепко заснуть, он дождался служанку, которая коротко постучала в дверь его комнаты. Он тихо вышел из покоев, прислушиваясь к каждому шороху – не считая дыхания служанки и его самого, стояла мертвая тишина.
Они крались практически на цыпочках, перебегая охрану, сторожащих циркульную алмазную лестницу, Зал советов и вход в крыло Халмашури, и редких слуг, заканчивающих свои дела. Йоханн не задавал вопросов, его вела горячая кровь и ожидание встречи, желание услышать этот голос вновь, увидеть огонь в глазах, отражающий его собственные чувства. Однако, когда он пересек порог ее комнаты, его встретила кромешная темнота, освещенная только бледным светом голубых кристаллов. В покоях мшаури тоже журчал фонтан, пахло природой – цветами и травами, заснувшими до утра. И все же это было неважно. Перед ним стояла она – совершенно незнакомая, в том же плаще, скрывающим ее руки и лицо.
Когда мшаури сняла капюшон, Йоханн понял, что сделал верный выбор: даже в темноте, к которой постепенно начали привыкать глаза, ее шоколадная кожа лица, синие глаза и темные локоны он видел настолько же хорошо, как днем.
Они не произнесли ни единого слова, когда она сделала медленный шаг назад, подражая походке самого принца сегодня в зале. Но Йоханн не наблюдал, как это делала она, он, словно хищник, подобрался и сделал медленный шаг вперед, готовый наброситься на нее.
Он не знал ее имени, и это делало то, что происходило в этот момент, чем-то особенно сакральным. Чудо, магия, природа – все соединилось воедино. Мшаури потянула полы плаща, скидывая его на пол, и предстала пред Йоханном такой, какой он и желал – свободной и открытой. Вся ее кожа дышала ароматом жизни – и он как никогда раньше желал наконец понять, в чем она состоит. Первое касание даже ему самому показалось грубым, но девушка направила его руку в нужное русло, показала сама, как нужно действовать, чтобы не спугнуть, чтобы смело и нежно показывать свое нетерпение, свою страсть. Йоханн покорно следовал ее тактильным приказам, срывая с ее губ первые стоны и поддаваясь ее губам. Она помогла ему освободиться от одежды: пальцами, руками, зубами – казалось, ей были не важны инструменты, все шло к одному, и она знала, чего хочет.
Йоханн, казалось, тоже знает, и все же оформить это в слова даже мысленно не получалось. Он всегда был тем, кто составлял восхитительные планы, но всегда проваливался на этапе его воплощения. Сегодня он впервые примерил на себе иную роль.
Эта ночь стала первой в его жизни – той самой, когда он наконец ощутил себя способным свершить хоть что-то в своей жизни. Когда принц осознал, что необходима синергия – не только давать из чувства вины, но и брать, брать то, что само идет в руки, течет, словно вода, и гнется под руками, вырывает ответные касания, сжимает и целует – все, что невозможно было почувствовать и представить до сих пор. Она подарила ему лучшее мгновение за всю его недолгую жизнь.
Впервые он понял, что его утопические планы были все равно что жизнь до нее.
[1] С малагасийского – идиот.
[2] Ветер.
[3] Молить.
[4] Правительственный совет, состоящий из 12 могущественных женщин Ноль – главный орган власти в Империи.
[5] Призма, в основании которой лежит пятиугольник.
[6] Член совета Халмашури.
Глава 27. Объявление войны
Утро Йоханн встретил не в объятьях прекрасной мшаури, которая подарила ему невообразимо крепкий сон. Он с трудом помнил, как в итоге оказался в своих покоях, однако, когда служанка, назначенная служить ему в чияде, принесла ему завтрак, который оставила на небольшом низком столике у кровати и, вежливо проговорив что-то, вышла, принц очнулся от сладкого сна, потягиваясь, будучи все еще в приподнятом расположении духа.