– Моисок сейчас тоже у Велины, он спрашивал тебя, – ненавязчиво подмигнул ей мужчина и, схватив котел за ручки, гулко ухнул. – Тяжеленный. Боги, Шия, олени легче твоей одежды!
Шия задорно толкнула Яколя в спину, подталкивая к выходу, и они скрылись за полами шатра. Илия вышла следом. Над головой пролетел снегирь, сияя красной грудкой. Привлеченный сладким ароматом цветов плодовых деревьев, он спустился достаточно низко, доверчиво паря среди людей. Он хлопал крошечными крыльями совсем неслышно, точно нежный утренний ветер, слабый настолько, что не касается даже листьев на деревьях.
– Сол закончил песнопения, – заключила Илия вслух.
Сопровождаемая привычными цветами природы и запахами трав, она свернула направо от шатра, прямо к кухням Велины. Моисок сидел на пне с чеплашкой супа, неотрывно смотря себе в ноги, активно двигая руками, опуская и поднося суп к губам. Белая кожа его сияла в свете солнца, особенно выделяясь на фоне тронутой солнечными лучами кожей Велины. Она стояла над мужчиной, скрестив руки на выдающейся груди.
– Ну невозможно предсказать пожар, который сожжет весь наш мир.
– Велина, творец пищи нашей, ты еще не устала говорить об этом? Стоит тебе посмотреть на альмей Шию, как ты вскипаешь, точно суп в котле. Не будь так недоверчива, не зря архишаман звал ее провидицей. Обожди до утра, – подняв подбородок, солнечной улыбкой он передал чеплашку женщине и встал, сталкиваясь с замершей Илией. – Илия.
Ее имя из уст Моисока прозвучало резко и слегка испуганно. Пусть он и ждал ее, ему не хотелось, чтобы она слышала этот разговор: подобные разговоры нередко ходили между некоторыми соплеменниками и раньше сильно ранили саму Илию.
– Не волнуйся, Велина просто напугана, я не злюсь на нее, – подарив ему ободряющую улыбку, Илия прошла мимо, намереваясь поприветствовать женщину. Моисок замер лишь на секунду. Тяжелый взгляд девушки отражал ее настоящие чувства, и из-за этого взгляда укол вины, острой хвойной иглой пронзившей его в висок, стал более ощутимым.
– Илия, ты ведь на самом деле злишься.
Девушка остановилась, все-таки поприветствовала Велину и жестом указала на суп, при этом чуть склонив голову в знак благодарности.
– Совсем нет. Скорее… – Илия задумалась на мгновение, – не бери в голову, я разберусь со всем, что видит мама.
– Как займешь место Сола?
Илия кивнула, и, подумав пару секунд, подошла ближе, встала на носочки и оставила краткий поцелуй на его щеке.
– Я все решу.
Усталость действительно подкралась незаметно, после еды ее еще сильнее стало клонить в сон. Обычно Илия спала достаточно долго, но с приближением совершеннолетия сон начал казаться непозволительной тратой времени, как период уходящего детства и безделья.
Девушка потянулась и снова зевнула. Бросив слова благодарности Велине, она побежала обратно домой, представляя, как она заснет на своей уложенной листвой постели и укроется мягкой выделанной шкурой, подаренной отцом на прошлый День рождения. Эта шкура когда-то принадлежала оленю, которого Илии так и не удалось спасти после того, как тот попал в лапы волка где-то в лесах. Пока она плакала над мертвым оленем, шаман Сол гладил ее по голове, сообщая, что таков закон жизни для всех живых существ: все мы однажды покинем этот мир и возродимся в иной форме соответственно нашим заслугам и преступлениям.
Никто из жителей племени никогда не смел убивать животных, однако все равно использовали природу, чтобы жить: с только погибших зверей мужчины снимали шкуры, из рогов и кишок делали инструменты, шили одежду и обувь. Илия не раз задавалась вопросом: не противоречит ли это законам природы и все же не могла представить жизнь без теплой постели, без одежды, жизнь вне шатров, которые также выделывались из шкур – было ли это осквернением памяти тех, чья душа покинула тела, но, если твоя физическая форма может принести пользу еще живым, вряд ли это можно было бы назвать преступлением. И все же подобные вопросы не оставляли ее голову. Даже шаман Сол не мог дать ей все ответы.
В шатре еще остались пары сладкого чабреца и мака, убаюкивающе мешающиеся с воздухом, наполненным предвкушением завтрашнего утра. Илия чувствовала, что проспит весь день и ночь.
В тот миг, когда она проснулась, девушка осознала, что что-то не так: под спиной ее оказалась жесткая иссушенная земля, покрытая редкими жухлыми травинками, и тонкое платье совсем не грело продрогшее тело. Над головой ее сияли звезды – так ярко, как никогда раньше, а воздух был наполнен знакомым запахом надвигающейся грозы. Вскочив, Илия огляделась: вокруг было только бескрайнее поле, покрытое травой и редкими незнакомыми цветами, позади плотной стеной стояли огромные вековые деревья.