– На каком же языке говорит это дитя? – послышался мягкий женский голос. Веер, которым королева прикрывала свое лицо, опустился на колени. Глаза ее внимательно прищурились, а губы растянулись в улыбке. Такие знакомые губы, покрытые красным. Глаза Логас расширились: на руке, которая теперь лежала поверх веера, а ранее касалась собственных плеч, что-то бледнело: знак. Девушка определенно недавно видела этот знак. Вот только где?
– На языке древних шаманов, мама.
Глаза королевы в миг расширились, рот приоткрылся и из него вырвался мелодичный смех. Логас смотрела на нее и не могла оторвать взгляд. Ее белые зубы, дрожащие от смеха плечи и красивые черты лица не позволяли отвернуться. Королева гипнотизировала одним только звуком своего голоса настолько же, насколько пугал голос ее мужа-короля. Логас ощутила, как этот смех окружает ее, это тепло, эта жажда, которая охватила все ее тело, были точно чувства этой женщины, которая также неотрывно следила за девушкой. Они смотрели друг на друга так, словно бы ждали этой встречи много лет. Уши и щеки Логас загорелись, стало вмиг невыносимо стыдно, что она предстала перед королевой в таком виде. Объяснения этим мыслям и этому жару не было.
– Сын, тогда скажи, виновна ли эта девушка в колдовстве, как мы слышали?
– Ваше Величество, отец и мама, я прошу у вас прощения за то, какие слухи достигли вас за это время. Однако я уверенно заявляю, что Логас не виновна ни в одном из обвинений. Она не ведьма и не желает зла нашему королевству. Она лишь хочет вернуться домой.
«О чем они говорят? Я слышу свое новое имя, но не могу понять ни слова.»
– Ты готов защищать эту вефу, хотя сам еще ничего знаешь о мире, сын? – снова заговорил Йоханн. – Бэйла, мы не можем брать за истину то, что говорит Диза. Эта девчонка могла околдовать его.
– Отец, прошу вас. Она не способа ни на что подобное, – интонации в голосе Дизы стали напоминать отчаяние.
Королева прикрыла лицо веером. Над кружевом блестели ее яркие фиолетовые глаза. Она смотрела только на Логас, но взгляд ее был нечитаем. Девушка с мольбой глядела на королеву. Бэйла подняла свою руку, передавая веер в нее. На тыльной стороне ладони серебрился знак. Валькнут – символ единства, гармонии и неведомой древней силы.
Перед глазами Логас встал ее недавний сон: горящие колонны, охваченные языками пламени мужчина и женщина, наложившая на него этот знак, дарующий ему власть над жизнью.
«Это ведь тоже магический знак. Разве Королева и сама не владеет силой?»
Девушка почувствовала, как слабеет. Силы, неизвестно откуда появившиеся в ней, снова начали покидать ее.
«Вот я жила восемнадцать лет, желая только одного – мира и гармонии. Я была рождена защищать свое племя, быть опорой мудрости и магии для сохранения традиции нашей большой семьи. Усолле, ты возжелал направить меня в эти чужие земли, для чего? Какова моя цель пребывания в Випаде? Кого я должна спасти, если я не способна даже защитить саму себя? Я принесла беды человеку, который первый заступился и спас меня. Я… недостойна быть шаманом?»
Последняя мысль настолько поразила саму Логас, что она, словно пустая оболочка, рухнула на пол. Послышался хруст костей. Из глаз девушки полились слезы, крупными льдинками застучавших по мраморным плитам тронного зала.
– Великий Фаррум, неужели это дитя плачет алмазами?
Смех королевы снова разнесся по всей комнате. Звонкий, как пение соловья, он светился на солнце подобно гляди воды.
– Уведите ее в темницу. Суд продолжится позже, и я вынесу приговор.
– Слушаемся, Ваше Величество!
[1] Слезы, а также – течение.
[2] Обращение к молодому человеку в Випаде.
Глава 10. Договор
Кап.
Кап.
Писк в самое ухо врывается в беспокойный сон Логас, разрушая неприятную, но уже практически привычную влажную атмосферу. Девушка принюхалась – действительно, сырость, а звук капель – конденсат, скопившийся на влажных стенах, который с крупным монотонным звуком падал на пол. Едва разлепив глаза, она опасливо попыталась подняться, оперевшись на правую руку. Ладонь кололи мелкие камешки. Кость в руке хрустнула, заставив девушку резко согнуться, и Логас, не удержавшись, снова рухнула, взвыв от резкой боли.
Дышать было тяжело, с прояснением сознания неприятные ощущения в теле только усилились: ныли ребра, мешая легким наполняться кислородом в достаточном объеме. Надежда на то, что левая рука осталась цела, Логас осторожно перевернулась на бок. Крыса, уже уютно присоседившись к ее боку, пискнула и отбежала подальше.