– Кьол шинке, нон пас[1], – ласково обратилась девушка к ней. Крыса с любопытством посмотрела на нее и, снова пискнув, убежала куда-то в темноту.
– Усолле, мора нмаль[2]?
Логас захныкала, ощущая, как болит все тело. Никого не было рядом, и она могла позволить такую вольность – показать себе собственную слабость. В этом зачастую и находятся силы идти дальше. Поднявшись, девушка приняла сидячее положение облокотившись на нечто напоминающее стог старого промерзшего сена.
Ощущая себя не более чем надломанной веткой на дереве, все еще раскачиваемой ветром и не доломанной до конца, Логас вытянула левую руку, проверяя ее целостность. Запястье ныло, но терпимо – сказались дни, проведенные в кандалах и цепях. Правой руке повезло меньше.
«Сломала?»
Девушка коснулась скользкой прохладной стены, собирая влагу на ладонь. Оставалось надеяться, что ее силы не будут заблокированы местом, где ее сейчас держат. Вдохнув настолько глубоко, насколько позволяли поврежденные ребра, она прошептала:
– Шалем, гольда[3].
Стена покрылась коркой льда так быстро, что она услышала хруст тут же трескающейся поверхности.
– Уньио кундйа йой[4].
Весь лед тут же рухнул вниз, но, не достигая каменного пола, сформировал небольшую гибкую ленту и приземлился на колени Логас. Она приложила ее к руке и закрыла глаза. Перед глазами возник образ собственной руки. Кожа казалась практически синей, а кость внутри с крупной трещиной грозилась разломиться пополам.
«Это будет непросто.»
Не прерывая зрительный образ, Логас снова зашептала одними губами едва слышные заклинания. Кость в мыслях в миг потеряла форму, растекаясь под кожей вязкой жидкой субстанцией. Тягучая боль от перелома в руке прошла, но она тут же прожглась еще большей острой болью – нарушение строения организма никогда не проходило бесследно. Логас постепенно начала воссоздавать прежний здоровый вид кости, методично барабанила по руке подушечками пальцев в заданной последовательности. Она редко использовала подобные заклинания и чаще на раненых животных, чем на людях, потому практика явно хромала, но отбиваемый ритм помогали сосредоточиться на том, что она делала. Созданный бондаж изо льда растекся по полу, задевая холодные бедра.
Логас довольно пошевелила рукой.
– Вольта ао та[5].
– Какая умная дева. Колдунья от великого Усолле.
Шепот разнесся по всей камере.
– íо ная?
– Я то, что сможет спасти тебя.
Я могу обучить тебя местному языку, если ты пожелаешь.
– Комо най помора ая? Поья![6]
– Пока я лишь только в твоей голове.
Но ты можешь освободить меня. Взамен на мою помощь?
– Ная сапо пас, най[7]?
– Я как ты, Илия. Мы можем помочь друг другу.
Послышались спешные шаги, и в прутья решетки вцепились чьи-то длинные пальцы. Наполненные решительностью глаза блестели в свете свечи, что держал человек в своей руке.
– Не слушай его, Депор Ротлес! Нечего якшаться с паразитом, он искушает, но потом от него не откупиться. Не давай себе согласие на сделку!
– Гольмя пас отíм, – пролепетала она этому человеку в ответ. – Комо най вольте ая?
Снова обратилась она к голосу паразита. Логас не видела, но ощутила, как он оскалился и словно бы потер руки.
– Пригласи меня войти. Если сделаешь это, ты навсегда станешь понимать их. И этого безродного.
Логас ощутила покалывание в горле, будто что-то связывается в нем воедино. Чувства, что кто-то присасывается к ее горлу, ушам, затылку попеременно усиливались и мешались.
– Что происходит? – выпалила она, тут же неверяще прикрывая руками рот. – Как ты это сделал?
Снова послышались спешные шаги, запахло сандаловым деревом и корицей. А в волосы Логас вцепились крепкие когти.
– Впусти меня, скорее, Илия!
– Я впускаю тебя!
– Я изгоняю тебя, паразит!
Они произнесли это одновременно: высокий женский приказ оборвался касанием чужой руки. Рукав мужской накидки был насквозь пропитан запахом спиртов, но сейчас Логас ощущала только сладковатую корицу и древесно-сливочный аромат сандалового дерева.
Девушка уже практически ощутила, как ее горла касаются когти паразита, намереваясь забрать то, что он подарил ей, но тут же услышала страшное рычание, и все вмиг исчезло.
– Не слушай Паразитов, когда те говорят с тобой. Если не хочешь быть одной из них, – сказал он, убирая руку от девушки. Она ошарашенно тряхнула головой. В теле неожиданно оказалось столько энергии, сколько не было никогда. Сила плескалась в ней, наполняя до краев ее хрупкое тело.
– Что в этом плохого? Я ведь и не одна из вас, – парировала Логас, уверенно оборачиваясь.