– Это же диадема с картины Бледной Императрицы? – Илия приблизился со спины и наклонил голову так низко, что подбородком почти касался ее. До девушки донесся аромат трав; это не было чем-то удивительным: каждый член королевской семьи принимал ванны с различными лечебными цветами – Бэйла верила, что они укрепляют здоровье и продлевают жизнь. Логас было любопытно, откуда Королеве было известны все те рецепты ароматических свечей и смесей для купания, которые они сама изготавливала и не позволяла никому другому притрагиваться к собранным для нее травам. Однажды она принесла девушке целый мешочек таких трав со специальными свойствами, как она предупредила.
К сожалению, Логас не знала многих растений, которые обитали в Випаде и не сумела узнать половину запахов в том мешочке, но, принимая с ними ванну, она скоро ощутила их действие – казалось, что сила внутри нее увеличилась в несколько раз. Энергия в руках и груди обратилась огнем, который возрастал до тех пор, пока девушка не начала творить заклинания. И с тех пор она еще ни разу не ощущала усталости от колдовства после множества разных команд. Эти травы, казалось, помогли ее магии принять это место: она с легкостью читала деревянные комоды, камни, их которых смастерила диадему, рассказывали свою историю и благодарили за то, что она выбрала их. Логас сумела увидеть часть истории водопада – заглянула в сон, под тяжелые веки, что тянулись вниз из-за бесконечно льющихся слез, и ей хотелось только больше.
– Жажда знания – это то, что делает нас мудрее, Илия, – говорил ей шаман Сол. – Но не забывай, что любая жажда может усугубиться жадностью, что так присуща людям. Не давай ей поработить тебя.
Логас никогда не ощущала такой силы внутри себя, и это начинало ее беспокоить – еще не пугать, к счастью, но после того, как она впервые убила человека, ее уже неспособно было что-либо напугать. По крайней мере, ей так казалось.
– Картина? – с интересом переспросила она, поднимаясь на ноги и отходя на полшага от кронпринца. Он не скрыл своего разочарования, но тут же оживился.
– У нас в библиотеке висит очень древнее полотно, которое еще мама привезла с собой из Ноль.
– Прошу прощения, Ваше Высочество…
– Просто Илия, – перебил ее кронпринц, скривившись от такого обращения. – Если вы не против, я был бы благодарен, зови вы меня по имени.
– Как вам будет угодно, – кивнула она. – Не могли бы вы мне пояснить, что за Ноль?
– Это объединенная империя в южном полушарии, за множество километров от Випады, – последовал краткий ответ.
– То есть другая страна?
Илия кивнул.
– И Королева Бэйла родом оттуда?
Снова согласный кивок.
– Привезла оттуда картину, на которой изображена- кто?
– Бледная Императрица – первая правительница древнего Региона Песков, на территории которой теперь находится Ноль.
Логас ощущала себя в этот момент немного глупо, словно бы все то, что рассказывал ей кронпринц, она уже должна была знать, а теперь переспрашивает сущие мелочи, которые явно выставляют ее не в лучшем свете. Но ей нужно было в библиотеку, чтобы отыскать книгу, про которую ей рассказал Паразит.
– Не покажете мне эту картину?
Илия засветился ярче новой начищенной монеты. Логас отдала диадему Сольвейг, попросив упаковать так, как это положено в королевстве. Горничная не была рада, что она и кронпринц останутся наедине, но ослушаться приказа, пусть даже девушка на самом деле всего лишь высказала просьбу, а не приказ, она не могла. Охрана Илии оставила его, как только они добрались до замка – передвигаться вместе с рыцарями было не так комфортно.
– Если бы я не был кронпринцем, я бы и не жалел о том, что за мной не ходят несколько здоровых мужчин в латах, которые весят не меньше двух поросят, которых сегодня приготовили на завтрак.
Логас вздрогнула, в красках представляя себе смерть поросят, но тут же отогнала от себя эту мысль.
– Простите, я сказал что-то… – Илия обеспокоенно взял Логас за руки и посмотрел ей в глаза.
– Все в порядке. На самом деле, природа кормит нас и никогда не против подобной смерти, иначе мы не были бы созданы ею, – девушка высвободила руки и мысленно отвесила себе подзатыльник. Причина, по которой она реагировала так на обычные вещи в Випаде, была ясна. В ее племени так же ходили стрелять диких кабанов и оленей, чтобы были теплые вещи, еда и дома. Они никогда не позволяли себе чрезмерно вредить природе. В чужом мире излишества же были настолько в порядке вещей, что два поросенка, которых упомянул Илия, значили для него и других людей совершенно иное. Она не могла упрекнуть их в этом, потому что жители Випады и других стран жили так многие века и тысячелетия, и просто сказать: вы не должны так поступать – почему нет? Они не поймут, Илия не поймет.